Долг крови

– Меня начинают приводить в бешенство эти мои вампирские замашки. Они мешают мне жить! Жутко мешают! – Вернувшись к письменному столу, она яростно швырнула папку на полированное дерево. – И я буду не я, если не справлюсь с этим...

Закончить фразу женщина не смогла, слова застряли у нее в горле. Ей не хотелось искушать судьбу, произнося даже мысленно что-то вроде: «...даже если это убьет меня!»

Со смертью шутки плохи.

Вернувшись к себе, Генри в одиночестве стоял у окна гостиной и смотрел на ночной город. Он потер виски: в них пульсировала кровь. Все могло быть и хуже – он думал, что все будет гораздо хуже. В самом деле, никто из них ни на кого не напал, да и беседовали они, можно сказать, почти что цивилизованно. Начинает казаться, будто Вики права во всем и с самого начала Похоже, даже самые старые традиции возможно нарушить.

В конце концов, койоты веками охотились в одиночку – и даже они научились охотиться стаями. Вампир улыбнулся уголком губ, так как вспомнил недавнюю газетную заметку на эту тему. В ней говорилось, что койоты повадились питаться домашними животными в одном из районов Ванкувера.

– С другой стороны, не очень-то это утешительное сравнение! – пробормотал он, обращаясь в темноту.

Сила Вики поразила его, ведь он не мог даже предположить такого – ее сила происходила не от того, что она была вампиром, нет, эта сила принадлежала ей как личности. Поборов вспышку зависти, Фицрой понял, что самообладание, внутренняя сила этой женщины могут развеять все его сомнения и опасения.

Перевернуть вековые традиции. Привести их затею к успеху. Сила Вики и ему придавала уверенности в себе.

Хотя ему все еще хотелось разорвать Вики на мелкие кусочки и вышвырнуть с собственной территории. Однако в первый раз за все это время Генри с удивлением осознал, что совершенно не стремится претворить это свое стремление в жизнь.

Надежда медленно росла в его сердце. И, заметно повеселевший, вампир отправился в душ, чтобы смыть с себя липкий запах больницы.

* * *

– Майк, просыпайся! Нам нужно кое-что обсудить, пока солнце еще не встало.

Только благодаря опыту общения с Селуччи ей удалось перевести его ответ: он пробормотал нечто вроде «я уже проснулся». Но так как глаза Майка были все еще закрыты, а дыхание оставалось без изменений, Вики позволила себе не поверить приятелю.

Селуччи возлежал на самой середине гигантской кровати. Он не хотел пользоваться чужим постельным бельем и поэтому разложил свой спальный мешок прямо на покрывале. Только вот забыл его застегнуть. Наклонившись над ним, Вики просунула руку в разъем спального мешка и слегка сжала самую интимную часть тела детектива.

– Господи боже! Вики! У тебя же пальцы холодные как лед!

Она только усмехнулась и быстро отскочила в сторону.

– Ну вот, теперь ты по-настоящему проснулся.

– Черт побери. – Он посмотрел на настенные часы. – Отлично! Половина пятого. Надеюсь, причина, по которой Ты меня разбудила, действительно того стоила. Очень надеюсь!

– Ты действительно слышал, что я сказала о том, что нам нужно поговорить?

– Я ведь сообщил тебе, что проснулся. – Селуччи смачно зевнул и подложил себе под плечи подушку. – Ну и в чем же дело?

– Ты ведь сам заявил, что это наше с тобой общее расследование. А подобное, знаешь ли, означает, что неплохо было бы его обсудить.

– Но ты могла просто оставить мне записку!

– И позволить тебе еще немного подрыхнуть? Как бы не так!

Она вытащила папку, села по-турецки и принялась читать вслух.

– Призрачный друг Генри был мужчиной, белым, лет двадцати – двадцати пяти, курильщиком. Смерть предположительно наступила в результате побоев, нанесенных жертве перед тем, как ее сбросили в воду. На последнем месяце жизни ему удалили почку, но не эта операция, как показывает вскрытие, стала причиной его смерти. Руки отсекли уже у мертвого тела. Чуть повыше запястья, предположительно топором. Тело его потом было обнаружено в гавани. – Вики мрачно изучала лежащие на ее коленях копии документов. – Поскольку на морозильной камере, где хранится его тело, отсутствует табличка с именем, напрашивается вывод, что полиция так и не смогла установить личность убитого. Следовательно, сейчас им следует действовать в трех направлениях.

Майк готов был поспорить, что полицейские Ванкувера многое дали бы, чтобы услышать, как какая-то баба указывает, как им следует поступить.

– Во-первых, полицейские должны вывесить фотографии этого человека в других госпиталях. Ведь вырезали же ему где-то почку. Может, кто-то из персонала или больных его опознает.

– Уверен, они об этом подумали. Мест, где делают такого рода операции, не так уж и много, – задумчиво пробурчал детектив.