Долг легиона

— Сам подумай, — пожал я плечами. — Если тебя окружили… и ты знаешь, что никакого плена не будет, то ты можешь с воплями: «хоть одного, но убью», ломануться в самую гущу противников. Итог — смерть. Если ты не сдался, то пытаешься найти самое слабое место в окружении, и бежишь именно туда. В реальной жизни тоже, скорее всего, умрёшь, но хотя бы не сдавшись. А если повезёт, если ты окажешься чуть сильнее, чем казалось, то, может, и пробьёшься. Шанс выжить невелик, но если ты заранее себя похоронил, то его и вовсе не будет.

— Довольно позитивный взгляд на мир, — покачал головой старик. — На деле и так и так шансов нет.

— Жизнь — штука суровая, — усмехнулся я. — Знаешь историю закрытия второго портала?

— М-м-м… Легат Романо и его легионы его закрыл, — ответил он слегка неуверенно.

Видимо, чувствовал подвох.

— Легат Романо скомандовал отступление, — улыбнулся я. — Слишком много демонов защищали портал. Третий и Четвёртый легионы, естественно, выполнили приказ, начав отступление, а вот Первый иностранный его нарушил. Около двадцати тысяч гоблинов ринулись в атаку, штурмуя укрепления трёхсоттысячной армии демонов, — сжал я челюсть. — Гоблины прошли их насквозь, Великий шаман Дымник сжёг свою душу, закрыв портал, после чего остатки гоблинов пошли на прорыв. С-с-сука… Гоблины не сожалеют о своём выборе, но есть ещё один малоизвестный факт — гоблины не сдаются. Даже убегая. Им неизвестно чувство опустошения, когда плевать, жив ты или мёртв. Если есть задача, они будут её выполнять, если все цели выполнены, или потеряли смысл, они убегают. Если их поймали, они сделают всё, чтобы выжить.

— Это просто трусость, милорд, — произнёс старый музыкант.

— И это тоже, — кивнул я. — Но повторюсь, ты никогда не увидишь опустившего руки гоблина. Та кучка, что пошла на прорыв после закрытия портала, сильно уменьшилась, но вышла к легионам Романо. Несколько сотен гоблинов пережили эту безумную атаку. А потом продолжили убивать демонов в других местах.

— Прошу прощения, милорд, но к чему эти рассказы? — спросил помощник старика.

— Я шёл к воротам не умирать, — повторил я. — Моей задачей было дать время горожанам. Для выполнения этой задачи я придумал план отвлечения. Я изначально не собирался сдаваться. А когда начали собираться местные просто изменил план на более надёжный и продуктивный.

— То есть страха не было? — спросил старик, поднимая блокнот.

— Только безумец страха не испытывает, — усмехнулся я. — Просто его надо уметь контролировать.

Немного помолчав, музыкант опустил блокнот.

— Какая самая яркая эмоция вам запомнилась? — спросил он.

— Раздражение, — ответил я не задумываясь.

— На…

— На всё, — оборвал я старика. — Куда ни посмотри, всё вызывало раздражение.

— А как же… — запнулся он. — Не знаю… гордость?

— Это работа, старик, — покачал я головой. — Все чувства потом. Сначала раздражение.

— Вы ведь даже не из этой страны, насколько я знаю, — произнёс старик, смотря куда-то сквозь меня.

— Из Атолы, — подтвердил я.

— Но работа есть работа…

— Мать её, — буркнул я ворчливо.

* * *

Проследив за тем, как молодой парень вышел из таверны, Арен тяжко вздохнул.

— Что-то не складывается, — произнёс он тихо.

— Мне кажется, — присел рядом с ним стоявший до этого Гуран, — что этот аристократ слишком много о себе мнит.

— У каждого своё мнение, — пожал плечами Арен. — Уверен, мальчик не считает себя истиной в последней инстанции, просто такой у него взгляд на жизнь.

— Взгляд старика, который всю жизнь воевал, — усмехнулся Гуран. — Он всего лишь аристократ, побывавший в паре сражений.

— Тогда почему ему подчинялись? — поджал губы Арен. — Говорю тебе, мы что-то упускаем. Что-то важное. У меня в голове словно десятки разных деталей, которые я не могу сложить в один механизм. Не складывается песня. Словно нет последней детали. Гордость, страх, злость, бессилие, надежда, сумасшествие… раздражение. Почему они все пошли к воротам? Почему приняли командование сопляка? Почему так превозносят его? Что держало их в строю? Как они вообще умудрились стоять под атакой сотни Вскрывателей? И почему они так все похожи? Где эта чёртова основа?

— Вы так с ума сойдёте, учитель, — вздохнул Гуран. — Отдохните. Напишите другую песню.

— Так я тут две уже написал! — всплеснул руками Арен. — Сура — это нечто. Я определённо не хочу отсюда уходить. Чует моё сердечко… приближение истории.

— Не сердечко это, — проворчал Гуран. — Боюсь, совсем другая часть тела.

— Ладно, пойдём, — поднялся на ноги Арен. — Надо бы ещё к местному капитану стражи сходить. Кстати, ты не видел мои очки?

Закатив на секунду глаза, Гуран постучал пальцем по своему лбу и произнёс:

— Я когда-нибудь на них сяду. Случайно.

— Но, но, — погрозил ему Арен пальцем. — Ты хоть знаешь, сколько они стоят?

— Зато терять их перестанете, — поднялся вслед за ним Гуран.

— Странная у тебя логика, — хмыкнул Арен. — Ладно, погнали! У нас сегодня ещё… Не молчи, что там у нас на сегодня запланировано?

— Выступление в Ласточкином пере, — ответил Гуран со вздохом. — А потом в Парном кабане.