Долг любви. Как быть христианином всегда?

В чем здесь ошибка и о чем нужно помнить, чтобы её не совершать? Как говорят святые отцы, по отношению к нашему спасению всё, что нас окружает, делится на три категории: полезное, вредное и нейтральное. Совершенно очевидно, что вредное из своей жизни нужно удалять, полезное в ней должно присутствовать, – а вот нейтральное должно быть тем, к чему мы в той или иной степени обращаемся – в той степени, в которой оно нашу жизнь обогащает. Никто не говорит, что нужно взять и очистить свою жизнь от нейтрального. Безусловно, мы видим примеры жизни древних подвижников и знаем, что многие из них подвизались буквально среди голых скал, в пустыне. Но мы должны понимать, что туда приходили люди, подготовленные к тому, чтобы по этому пути восходить, а человек неподготовленный, не рассчитавший своих сил, там попросту погибнет. Можно провести такую аналогию: не все люди ходят в горы, а среди тех, кто ходит, кто-то занимается горным туризмом, а кто-то – альпинизмом, это совершенно разная степень напряжения и разные риски. Если это перенести на жизнь христианскую, можно сказать, что человек должен сначала привыкнуть к жизни на равнине, потом перейти к горному туризму, а потом уже, возможно, думать об альпинизме. Иначе можно просто в какой-то момент сорваться: когда человек сразу запрещает себе всё то, что в его состоянии, может быть, запрещать бы и не стоило, он как бы сжимает некую пружину, и эта пружина потом в какой-то момент со страшной силой распрямляется, и человек впадает в такие грехи, которых не совершал даже до прихода в храм. Такова бывает сила противодействия излишне жестким запретам, а вернее, соединение двух сил – собственно человеческой и бесовской, вражеской. Причем враг может даже подталкивать человека к чрезмерной ревности, понимая, что в конечном итоге его добрая христианская жизнь в этом недобром пламени сгорит.

Помню, как однажды, в самом начале 90-х, мне – тогда ещё новоначальному христианину – довелось побывать на выборах членов приходского совета одного московского храма. Кандидаты в новый состав кратко рассказывали о себе, и один мужчина, перечисляя вехи своего воцерковления, говорил: «В таком-то году я пришел в храм, в таком-то – выбросил телевизор, в таком-то – избавился от библиотеки…». Оставалось только ещё книжный шкаф топором порубить… Для того времени и для того состояния церковной жизни это было довольно типично и даже как-то трогательно – такое кардинальное «отречение от телевизора» является характерной чертой неофитства, а неофитами тогда было абсолютное большинство наполнивших храмы людей. Но то, что с нами происходит в неофитстве, мы должны обязательно, став уже в полной мере церковными людьми, христианами, подвергнуть пересмотру. Не все неофитские привычки в нашей жизни останутся, не все они будут нам полезны. Это можно сравнить с костром: когда его разжигают, то используют различные жидкости для розжига, чтобы ни влага, ни ветер не затушили разгорающийся огонек, но когда костёр уже горит, никто не плещет туда горючее, потому что тогда дрова могут прогореть очень быстро и в результате огонь погаснет.

Так что не надо торопиться ни выкидывать телевизор, ни жечь библиотеку, ни раздавать знакомым свой «светский» гардероб или спортивный инвентарь – всё это уже не будет занимать прежнего места в нашей жизни, но ещё вполне может нам пригодиться.

О книгах, литературе в жизни христианина хотелось бы сказать особо. Бытует мнение, что человеку воцерковленному стоит ограничить круг своего чтения литературой аскетической. Но

если мы посмотрим на жизнь духовных писателей, самих авторов этих творений, то увидим, что их интерес распространялся на самые разные области знаний.

Если мы обратимся к житиям святителей Василия Великого, Григория Богослова, Григория Нисского, Иоанна Златоуста, то от нас не скроется тот факт, что их учителями были языческие философы. Если возьмем святителей Феофана Затворника или Игнатия (Брянчанинова), то это тоже были люди широко образованные, разбиравшиеся и в искусстве, и в медицине, и в общественной жизни, и в современных проблемах как таковых. Или можно вспомнить, например, преподобного Нектария Оптинского, который уже в скиту прочитал практически всю библиотеку мировой литературы. Есть и много других примеров. И мы можем увидеть, что служение многих подвижников – особенно миссионерское – опиралось на их кругозор, на базу полученных прежде знаний.