Долг (ЛП)

— P'og mo th'oin, Бреннус, — натянуто отвечаю я, используя гэльский, которому Рассел обучил меня, чтобы сказать ему: «Поцелуй меня в зад». — Я не знаю, как моя ceann, но моя голова болит от того, что ты больной убийца. Ты хоть представляешь, как это больно? — спрашиваю я, держась за голову и чувствуя, как пульсирует боль.

Потом я ударяю его по руке, чтобы он перестал касаться моих крыльев, а в ответ на мои дерзкие действия слышу гортанный смех.

— Твоя ceann — это твоя голова, mo sh'iorghr'a, - с усмешкой отвечает Бреннус. — Мне жаль, что у тебя болит голова. Я и забыл насколько ты хрупкая. Должно быть, я немного переборщил с заклинанием — ты была в отключке целый час, а это гораздо дольше чем я планировал.

— Да, пожалуйста, в следующий раз чуть меньше пыльцы пожалуйста, — саркастично отвечаю я, все еще держась за голову. Я пытаюсь сесть, но останавливаюсь, потому что сползающая простыня говорит мне о том, что в постели я совершенно обнажена. — Бреннус! Где моя одежда? — спрашиваю я, придерживая простыню, поворачиваюсь к нему и вижу, как блестят его глаза.

— Вся твоя одежда была мокрой, поэтому я снял ее с тебя, — с теплой улыбкой говорит Бреннус, присаживаясь рядом со мной на кровать, опираясь на подушки и положив руки за голову. — Что-то не так? Помнишь, я раньше уже видел тебя обнаженной?

— Я ненавижу просыпаться голой, рядом с тобой! — выпаливаю я, снова уставившись на него.

Бреннус сужает глаза,

— Будь осторожна, Женевьева, мне так же плохо, как и тебе сейчас, мне нужно, чтобы ты понимала, что мне сейчас намного хуже, — смертельно спокойным голосом говорит он.

Я с отчаянием вздыхаю.

— Что это значит? — спрашиваю его я, нахмурившись, и копируя его тон.

— Это значит, что я чертовски на тебя зол. Я видел знак на твоей груди, — осуждающе говорит он, указывая на клеймо в виде крыла Рида у меня над сердцем и скрежеща зубами словно ревнивый любовник. — Я чуть не сошел с ума, когда узнал об этом. Финн сказал, что я сам в этом виноват, потому что я не был достаточно сильным для того, чтобы поставить тебя на первое место. Знаю, я сам в этом виноват. Я вернул тебя прямо в его руки, не так ли? — риторически спрашивает он меня. — Обещаю, я больше не проявлю слабость.

— Ты слишком слаб, и не имеешь со мной ничего общего.

Бреннус прерывает меня.

— Скажи мне его имя, — с рычанием предупреждает меня он.

— Все в порядке, — соглашаюсь я, увидев бурлящий гнев в глазах Бреннуса, в то время как он сидит рядом со мной и тяжело дышит. — Мы не будем говорить о нем. Когда ты контактировал с Сафирой? — тихо спрашиваю я, чувствуя, как по коже бегут мурашки и понимаю, что должна быть осторожна в том, что говорю и делаю, пока не найду отсюда выход.

Злой Бреннус для меня очень опасен и… болезнен.

— Мы контактировали друг с другом. Видели, как прибыли Ундины. Я понял, что знаком с некоторыми из них, но не знал здесь ли они, пока не поговорил с Сафирой. Ты должна была рассказать мне об Ифритах. Ангелы не могут защитить тебя от них так, как это можем сделать мы, — отвечает Бреннус, поборов свой гнев.

— Мне не нужна твоя защита, — пытаясь сохранить спокойствие, отвечаю я.

— А-р-р, так теперь ты согласна встретится с Ифритом, да? — Он просто дитя мудрости. — Я не мог блокировать его магию больше чем-то время, пока ты спала, — информирует меня Бреннус.

— Ты можешь блокировать магию Ифрнитов? — глядя на него, настойчиво спрашиваю я.

— Могу, — кивая, отвечает Бреннус.

— Как? — спрашиваю я, боясь вздохнуть.

— Это не трудно, — пожимая плечами отвечает он, — Я очень могущественен.

Я просто смотрю на него, даже не оспаривая его заявление. Он могущественен. Его люди преследовали Доминионов и разорвали их. Он узнал — где я, и снова это сделал. Хотя, несмотря на то, что Сафира отдала меня им, когда отделила меня от ангелов глыбой льда, но за всем этим определенно стоял кто-то очень могущественный.

— Как ты узнал, что Сафира поможет тебе? — спрашиваю я.

— Я знал. У меня был план. Мне нужен был шпион, так что я изучил все варианты, — отвечает он. — План был разработан, когда я обнаружил, что ей нужен был союзник для того, чтобы достичь того, чего она хочет, а она хотела, чтобы ты ушла, понимаешь? — спрашивает он, преподавая мне стратегический урок.

Я киваю.

— Так если ты владеешь такой магией, почему ты не остановил Рассела и позволил ему забрать меня из пещеры в Хоутоне? — с подозрение спрашиваю его я, не понимая, почему он не остановил нас тогда.

— В той ситуации это был слишком большей риск, — мягко говорит он. — Он был готов воспользоваться гранатой, и я видел, что он не боялся смерти. У меня было очень много запасов крови, которую можно пить как сладчайший яд, — качая головой, печально говорит он.

— Я не вкусная? — не понимая, спрашиваю я, потому что, по-моему, в прошлый раз, когда он попробовал ее, ему понравилось.

— Нет, твоя на вкус словно дегустация небес. Я просто сделал тоже, что она ранее сделала со мной, — хмуро говорит он.

— Что она с тобой сделала? — с любопытством спрашиваю я.