Долг. Мемуары министра войны

Другая проблема с Ираном, вставшая перед нами, была «унаследована» от Буша и возникла еще в последние дни его администрации. 7 января 2009 года я собрался выйти из кабинета и отпраздновать с моей бесконечно терпеливой женой сорок вторую годовщину нашей свадьбы. Едва я коснулся дверной ручки, как услышал голос Джеффа Моррелла – он разговаривал с главой моего аппарата Робертом Рангелом. Джефф сказал, что ему позвонил корреспондент «аймс» Дэвид Сэнгер и сообщил, что пишет статью, где утверждается, что в начале 2008 года Израиль попросил США предоставить энное количество бетонобойных бомб и разрешить израильским самолетам пролет над территорией Ирака для нанесения удара по иранскому комплексу для обогащения урана в Нетензе. По информации Сэнгера, Соединенные Штаты ответили отказом на обе просьбы, сочтя, что израильская атака задержит реализацию иранской ядерной программы только на короткий срок, зато 150 000 американских военнослужащих в Ираке окажутся в опасности. Также корреспондент упомянул о секретном проекте, имеющем целью приостановить реализацию иранской ядерной программы. Сэнгер хотел, чтобы Моррелл уточнил у меня, что я думаю по этому поводу. Я пришел в ярость, я позвонил советнику по национальной безопасности Буша, Стиву Хэдли, и передал ему все то, что услышал от Моррелла. Я предложил Хэдли выйти на главного редактора «Нью-Йорк таймс» Билла Келлера и попытаться остановить публикацию статьи. Хэдли ответил, что это вряд ли сработает, и тогда, по совету Рангела, я предложил привлечь Джима Джонса, чтобы они, Хэдли и Джонс вместе, позвонили Келлеру. Помнится, ничего не вышло. Статья Сэнгера была опубликована 11 января. Месяц спустя Обама по-прежнему был настолько зол на Сэнгера, что настаивал на уголовном преследовании. Ох уж эти утечки…

Работая в Вашингтоне, я не понимал (и не понимаю до сих пор), как допускаются утечки информации о программах, которые являются альтернативой войне. Но утечки были, есть и, похоже, будут. Не знаю, кто конкретно виноват в этом случае: представители администрации, израильтяне или те и другие сразу, – но я знаю, что эти утечки практически лишили нас возможности избежать мирного урегулирования отношений с Ираном, и такое простить нельзя.

Применительно к России я как старый советолог не имел никаких возражений против попыток Обамы наладить отношения с Москвой – конечно, пока от нас не требовали односторонних уступок. Меня сильно порадовало одно из первых совещаний в Белом доме, когда Хиллари сказала, что у нее нет «ни малейшего» намерения отдавать что-либо даром. 29 января она послала министру иностранных дел России Сергею Лаврову написанное от руки письмо с изложением нашей позиции и характеристиками возможностей для конструктивной совместной работы, в том числе по соглашению о стратегических вооружениях, по решению глобальных экономических проблем, по обеспечению мира на Ближнем Востоке, по ситуации в Иране, Северной Корее и Афганистане. Затем в начале февраля Обама написал президенту России Медведеву, тоже перечислил возможные направления сотрудничества и добавил, что они оба молодые президенты и у них иной склад ума, нежели у тех, кто достиг совершеннолетия в годы «холодной войны». (Интересно, кого конкретно он имел в виду?) Пресса отмечала несколько недель спустя, что Обама предложил Медведеву следующее: если получится разрешить иранскую ядерную проблему ко всеобщему удовлетворению, то необходимость размещения средств противоракетной обороны в Европе отпадет сама собой. Эта новость повергла в ужас консервативные круги Соединенных Штатах, но на самом деле предложение Обамы во многом повторяло наше с Конди Райс предложение Путину во время президентства Буша. В последующие месяцы администрация пыталась наладить сотрудничество различными способами, но в основе наших противоречий с Россией, как и раньше, оставался прежде всего контроль над вооружениями и противоракетная оборона. По первому вопросу удалось добиться некоторого прогресса, а вот по второму нас постоянно преследовали неудачи, порождавшие раздражение и злость.

Хотя к 2009 году уже было политически некорректно называть Иран и Северную Корею «государствами-изгоями» или «осью зла», они продолжали вести себя так, словно оставались таковыми, даже в мелочах. В марте 2009 года две американские журналистки пешком пересекли границу между Китаем и Северной Кореей и были арестованы по обвинению в шпионаже. Несколько месяцев спустя, в июле, трое американских туристов – двое мужчин и женщина – проникли в Иран из Ирака и были арестованы. Честно говоря, сочувствия лично у меня никто из них не вызывал: ни один человек в здравом уме не полезет по доброй воле на северокорейскую или иранскую территорию. Но мы должны были приложить все усилия, чтобы освободить этих остолопов.