Долг. Мемуары министра войны

Вертолет доставил нас на передовую базу Коннолли, к юго-западу от Джелалабада (это все еще зона ответственности РК «Восток»). По-моему, это был мой самый эмоциональный визит на линию фронта в качестве министра. За неделю до моего прилета шестеро солдат из одного взвода этой базы были убиты переметнувшимся к талибам афганским полицейским. Я встретился один на один с восемнадцатью солдатами этого взвода. Мы сидели на складных стульях в палатке, и я тихо сказал, что сделаю все, что только в человеческих силах, чтобы поддержать семьи погибших. Я представляю, как им тяжело, прибавил я, но необходимо и дальше выполнять свою работу. Мы проговорили минут пятнадцать. Я поблагодарил солдат за службу и оставил записи в книгах памяти каждого из шести павших. А после доклада офицеров я выступил перед аудиторией из 275 военнослужащих. Признаюсь, я едва сдерживал слезы. Перед вами тот парень, сказал я, который подписал приказ, что привел вас сюда, и потому «я ощущаю личную ответственность за всех и за каждого». Эти слова я говорил всем военнослужащим, с которыми встречался, но в тот день, пообщавшись с ребятами из взвода, где служили шестеро погибших, ощутил необходимость сказать больше: «Я разделяю вашу скорбь, вашу горечь, ваши страдания. Не думайте, что мне неведомы эти чувства. Вы делаете то, что должны, и ваши деяния побуждают меня и далее делать свое дело». Справившись с комком в горле, я добавил (такого я никогда не произносил вслух ранее и, смущенный случившимся, не повторял впредь): «Просто хочу поблагодарить вас и сказать, как сильно я вас люблю».

В Вашингтон я вернулся к началу очередного раунда конфликтов из-за политики в Афганистане. Как я уже говорил, президент ясно дал понять, публично и в частном порядке, что декабрьский отчет призван показать, добились ли мы успехов, и выявить «узкие места», где требуются корректировки. Обама планировал, что в начале 2011 года немногочисленная группа глав ведомств изучит документ и наметит дальнейшие действия. К сожалению, подготовленный под руководством Люта доклад Штаба национальной безопасности фактически ставил под сомнение основные положения декабрьского отчета, прежде всего само упоминание о прогрессе (сразу вспомнились подковерные игры вокруг решения президента годом ранее). Мы с Хиллари были в ярости. Лют сказал нашим представителям, что ШНБ «держит руку на пульсе», и отверг все попытки Госдепартамента и министерства обороны представить в докладе различные точки зрения. Я сказал Донилону, что ШНБ может и дальше «мерить пульс», но он не вправе проводить собственную внешнюю политику. Аналитические документы, подготовленные межведомственной группой, предлагали разные взгляды на ситуацию, в том числе содержали положительную оценку ряда достижений в Афганистане. Но именно доклад ШНБ, который любой непредвзятый наблюдатель сочтет чрезмерно негативным, наверняка окажется основой для обсуждения. Некоторые из предложенных в докладе «корректировок» покушались на саму стратегию, вовсе не преследуя цели сделать ее более эффективной.

Было жаль, руководство министерства обороны и Дуг Лют стали едва ли не заклятыми врагами. Как я писал выше, мы с Питом Пэйсом фактически выкрутили руки Люту в 2007 году, убеждая его взвалить на себя обязанности «военного царя» СНБ в Белом доме, отвечающего за координацию военных и гражданского составляющих миссий в Ираке и Афганистане. Обама попросил Люта остаться в новой администрации в той же роли. Именно с этого момента отношения между ним и высшим военным руководством стали ухудшаться, и все чаще новая администрация воспринимала его как защитника инициатив, противоречащих позиции Объединенного комитета начальников штабов, командующих в зонах боевых действий и министра обороны. Его пренебрежительные комментарии в книге Боба Вудворда «Война Обамы», высказанные о старших военачальниках и обо мне, точно не прибавили ему друзей в Пентагоне. Чем дольше Лют работал в Белом доме, тем охотнее старшие офицеры и гражданские руководители Пентагона видели в нем противника и тем неопределеннее представлялось его когда-то многообещающее будущее в военной форме. Я неплохо ладил с Дугом, всегда считал, что он верно служил Бушу и служит Обаме, а потому мне было неприятно, что он сам сжигает все мосты для возвращения в Пентагон.