Долг, окрашенный любовью

— Я и мечтать не смела о том, чтобы когда-нибудь заслужить твое одобрение, — громко сказала Катриона, пожимая плечами, чтобы казаться абсолютно безразличной к словам, которые произнес Габриэль. И наверное у нее это получилось. Смешок Габриэля был тому доказательством. Карета подскочила на очередном ухабе, отчего Катрионе пришлось вытянуть руку, чтобы удержаться на сиденье. — Теперь я уже сомневаюсь, что мне это и правда нужно. Как бы я не старалась, у меня ведь все равно ничего не получится. Не так ли?

— Что ты хочешь этим сказать? — прищурившись, спросил Габриэль. Подавшись вперед, он насмешливо посмотрел на жену. За этой насмешкой у него едва получилось скрыть желание прижать Катриону к себе, чтобы она ненароком не упала. Но сейчас, ему казалось, что он готова принять что угодно, только не его поддержку, — Твоя любовь так просто сошла на нет? — он намеренно говорил так грубо, чтобы Катриона не забыла о том, кем именно был ее муж. Человек, не способный на любовь. Человек, не способный принять чужую любовь. Именно таким он был.

Катриона отвернулась от Габриэля, принимаясь рассматривать дома, мимо которых они проезжали. Скорее всего, их путь не будет долгим, и уже совсем скоро, они остановятся у дома, в котором ей предстоит провести еще один долгий мучительный вечер. Ей опять придется наблюдать за тем, как муж флиртует с женщинами. И, наверное, ее собственная сестра будет одной из них. Как ей выдержать все это? Может, она взвалила на себе больше, чем могла вынести?

— Моя любовь навсегда останется со мной и только со мной. Ведь тебе то она не нужна. Правда? — прошептала Катриона, внимательно рассматривая мужа, чтобы найти в его лице отрицание своих собственных слов. Ей хотелось, чтобы Габриэль опроверг ее слова, здесь и сейчас. Как бы она этого хотела. Но когда Габриэль усмехнулся, она вновь поняла, что ее надежды оказались совершенно бессмысленными. — Хотя, можешь не отвечать на мой вопрос. Я уже все поняла.

— Отлично, — пробормотал Габриэль, но договорить не успел. Как раз в этот момент карета остановилась.

Катриона выглянула в окно, теперь понимая, кто именно будет хозяином сегодняшнего вечера. Саймон, герцог Сомерсет. Она едва сдержала проклятье. Только этого ей сейчас не хватало. В памяти тут же всплыл тот разговор и то дело, которое они обсуждали. Кажется, сегодня он может потребовать от нее объяснений. А вот что сказать ему, Катриона еще не придумала.

Прикусив губу, она посмотрела на Габриэля, но тот на нее и не взглянул. Вместо этого, он потянулся к двери и, открыв ее, шагнул на подножку. Катриона уже ожидала, что он уйдет без нее, но Габриэль вдруг повернулся к ней и протянул руку.

— Неужели ты решил помочь мне? — насмешливо спросила Катриона, взглянув на протянутую руку мужа. Вздохнув, она заставила себя принять его помощь. Как только пальцы Габриэль сжались на ее руке, Катриона тяжело сглотнула. Какие бы думы не терзали ее душу, прикосновения мужа вызывали в ней всегда одно и то же. Желание и дикую тоску от того, что она понимала, больше чем страсть, муж ей давать не хотел.

Как Габриэль и утверждал, видеть ее он желал только в кровати. И каждый раз лучшего прежнего доказывал свои слова. Пусть он и считал ее продажной, это не мешало ему желать ее.

Габриэль нахмурился и отошел в сторону, чтобы Катриона могла спуститься на подъездную дорожку. Как и Катриону, соприкосновение с нежной рукой не оставило его равнодушным. Резко вздохнув, он еще крепче сжал пальцы, прежде чем, наконец, отпустить жену. Катриона тут же отдернула руку, надеясь, что сможет совладать с собой. Не обращая внимания на удивленный взгляд лакея, который стоял в стороне, Катриона пошла впереди мужа.

Габриэль последовал за ней, не сводя взгляда с ее выпрямленной и напряженной, словно струна, спине. Но даже это не мешало Габриэлю наслаждаться стройностью ее фигуры. Сейчас, в этом платье, которое пока еще скрывало ее истинное положение, мало бы кто догадался об истинном положение жены маркиза Рейвенстока. И только Габриэль знал, как теперь выглядит Катриона.

Память тут же услужливо подкинула видение того, как простое домашнее платье обтягивало живот Катриона. И оно совсем не скрывало того, что ребенок уже давал о себе знать. Габриэль покачал головой. Это его не касалось. Он не хотел впускать в себя мысли о ребенке. Не хотел родниться с ним. Как только ребенок родится, он отправится в поместье. Вместе с Катрионой. Подальше от него.

Об остальном, Габриэль сейчас думать не хотел.

Вежливо улыбнувшись дворецкому, Катриона вошла в дом, в сопровождении Габриэля. Когда он помог ей снять плащ, Катриона затаила дыхание, ожидая его реакции, но муж даже не взглянул на нее. Его взгляд казался отсутствующим, а лицо, которое и прежде было слишком суровым, стало еще жестче.

— Глядя на тебе, люди могут подумать, что ты хочешь убить меня, — насмешливо проговорила Катриона, с трудом поборов желание сбежать от Габриэля. В какой-то момент она и сама поверила в свои слова.

Габриэль одарил ее хмурым взглядом.