Долг перед видом

— Консерваторы солнечное тепло в недра загоняют. Ты в геологии разбираешься?

— Ни бум-бум.

— Тогда краткая справка. Сначала наша планета была расплавленным шаром. Потом корочка сверху подостыла, появились океаны. Зародилась жизнь. Планета все остывала. Совсем недавно — по геологическим масштабам закончилась кристаллизация недр. А, как ты знаешь, наше Солнце имеет цикл активности длительностью в двести миллионов витков. В позапрошлое похолодание нас спасло тепло кристаллизации недр. В прошлое — сначала тепло недр, а потом предки устроили такое… О парниковом эффекте слышал?

— Это когда входишь в парник, и рубашка к телу прилипает.

— Остряк. Это когда в атмосфере много це-о-два, и солнечное тепло не уходит обратно в космос.

— Да слышал я. Не объясняй.

— Наши предки сожгли всю нефть, весь каменный уголь и газ и устроили парниковый эффект. А когда ничего не осталось, принялись сжигать уран. Подняли уровень радиоактивного фона раз в сто, если не больше. В результате погубили всех диких динозавров, чуть не уничтожили себя. Зверьков вот расплодили. Теоретики считают, именно тогда нарушилось равновесие полов. Под конец оледенения уран тоже кончился.

— И мы впали в варварство.

— Некоторые — определенно! — отозвалась Илина, смерив Болана оценивающим взглядом. — Мы построили очень надежную, стабильную цивилизацию.

— Которая в последние сто лет вдруг решила повторить все ошибки предков.

— Не все. Законы экологического баланса по-прежнему на первом месте.

— Профессор! Вы помните тему лекции?

Илина растерянно взглянула на Болана.

— Консерваторы, — подсказал тот.

— Консерваторы закачивают солнечное тепло в недра. На глубину десятков километров. Прямо в базальт. Сейчас рассматриваются проекты сверхглубоких теплообменников. На сто и больше километров.

— Тепло в стороны не растекается?

— Еще как растекается. В этом и суть.

— Не понял?

— За сколько лет тепло с глубины сто километров до поверхности дойдет?

— Не знаю. Подсчитать надо. Но много времени пройдет.

— Вот именно. А если до поверхности не дойдет, значит в недрах останется. А если в недрах — то его в любой момент использовать можно. Это аккумулятор тепла практически неограниченной емкости.

— А как с экологическим равновесием?

— Все в порядке. Тепло-то от Солнца. Будь на месте теплоприемников леса и поля, эта доля солнечной энергии отразилась и ушла бы назад в космос. А так — в недра. Откуда выйдет на поверхность очень нескоро. И с пользой для дела.

— Но на миллионы лет все равно не хватит.

— Не хватит. Но за тысячи лет мы что-нибудь придумаем. А если нет, то вся надежда на этот чертов Департамент.

— Илиша, ты мыслишь какими-то глобальными категориями. Мне к этому привыкнуть надо. Кто еще остался? Моренисты? Они что делают.

— Строят острова в океане.

— Как?

— Земснарядами роют дно и сваливают все в одну кучу. Получается остров. Но у них свои проблемы. Что-то, связанное с уровнем океана. Я не в курсе. Знаю только, что это самый длительный проект. На несколько тысяч лет. Всем остальным надо продержаться, пока они не кончат.

— Они успеют?

— Такими темпами, как сейчас, и сотой доли не сделают.

— Сучий потрох!

Двигались уже вторую неделю. Ехали по пятнадцать часов в сутки. За это время наматывали на колеса около трехсот километров. В палатке спали часа по четыре. Остальное досыпали в прицепе во время движения. Каждый день Болан погружался в сеть и следил, как идет охота на Берта. В начале второй недели Берта поймали. А к вечеру того же дня отпустили. Берт заявил, что кредитку ему завещал Болан. Пришел как-то вечером, показал файл с повесткой Департамента имплантации, сунул в лапу кредитку, так как она ему вроде как больше ни к чему, и посоветовал тратить кредиты побыстрее, пока счет не закрыли. Когда ему сообщили, что Болан скрывается от закона, Берт жутко огорчился, потребовал комп, попытался разыскать Болана по всем известным сетевым и почтовым адресам. Разумеется, не нашел. С чем и был отпущен.

Илина читала протокол допроса, положив подбородок на плечо Болана.

— Бол, а ведь они тебя за фраера держали. До сих пор ни звука обо мне.

На следующий день Илина попала в розыск. Как пропавшая без вести.

— Ослы! — прокомментировала она, — Нас нужно было вместе, в одном пакете информации давать. И парное фото по всем средствам массовой информации.

— Ты это… Не подсказывай!

В начале третьей недели, съехав с дороги на проселок, выбирая место для ночевки, наткнулись на заброшенный хутор. Вокруг раскинулся одичавший за несколько лет сад.