Долг платежом красен

Зал представлял из себя одну большую комнату без всяких украшений, но добротная мебель, три ряда по пять столов, и чистота, делали его весьма уютным. Несмотря на ярмарку в городе, и подходящее время для ужина, в трактире была занята только половина мест. Мы сели на ближайший к прилавку столик и заказали пирожков и чаю.

Пока ждали заказ, а затем и ели, я рассматривал посетителей. Более всего было купцов среднего достатка, если судить по одежде, или маскирующихся под таких. Человек шесть — семь, в той или иной мере имеющих какое-то отношение к благородным. Где-то столько же стражников, видно после работы зашли, и человека четыре напоминающих оборванцев. Ну что ж, сколько не сиди, а начинать когда-то придется. Тяжело вздохнув, я оторвал себя от стула и подошел к прилавку.

— Приветствую вас, уважаемый. Что-то не очень много у вас посетителей, — как можно вежливей произнес я, обращаясь к хозяину. Мужик, посмотрев на меня с некоторым раздражением, промолчал. Я пошел на следующий заход:

— И кухня у вас неплохая и чистенько, а вот не идет народ. Может еще чего-то не хватает?

— Тебе чего надо, парень? — спросил меня хозяин, глядя на меня с подозрением.

— Мы тут с парнями могли бы развлечь посетителей пением, — быстро заговорил я.

Трактирщик перестал елозить тряпкой по столу и молча уставился на меня, как бы раздумывая, сейчас вытолкать или еще подождать.

— Вы нам ничего не платите. Если посетителям придется не по душе, мы просто уходим и дело с концом. Если же понравится, то и вы в прибыли и нам может чего заплатят, — еще быстрее затараторил я, видя, что мужик готов нас выкинуть вон.

Трактирщик, нахмурив лоб, несколько минут размышлял, а затем спросил:

— А кто вас ко мне послал?

— Магистр Трэвор. — сказал я и понял, что петь нам позволят. Видно хозяин знал и уважал мага.

Мы сдвинули у стены три тяжелых и достаточно устойчивых стола вместе, с двух боков подставили по стулу, в качестве ступенек. Криста и Род сели по бокам импровизированного подиума аккомпанировать мне. Я спел парочку местных произведений, народ не особо отреагировал, наверное, приелись. Затем решил рискнуть и запел песню из фильма «Труфальдино из Бергамо»:

О добрый новый день пошли мне хлеб насущный,
О боже помоги сыграть нам роли лучше,
И что б несчастья все меня забыли,
Что б зрители мои щедры сегодня были…

Разговоры в таверне немного притихли, кое-кто поднял на меня глаза, а кто-то обернулся.

Я же, почти не останавливаясь, продолжил:

…Птица счастья завтрашнего дня
Прилетела крыльями звеня.
Выбери меня, выбери меня,
Птица счастья завтрашнего дня…

В зале никто не остался равнодушным. В зал ввалилось еще человек пять, судя по всему, на музыку завернули. Со всех сторон народ начал выкрикивать:

— Эй, парень, еще давай.

Хозяин трактира помахал мне, мол, все классно, еще пой.

— Что-то горло пересохло, что почти с голоду умираю, даже переночевать негде, — сделав максимально жалостливое лицо и голос, я хитро посмотрел в зал. Народ сначала недоуменно смотрел на меня, затем до них стало доходить, кто-то заулыбался, кто-то нахмурился. Один мужик совершенно бандитской наружности с руками в наколках и одетый в почти рванье вдруг бросил мне золотой. Я чуть не забыл поймать деньгу от неожиданности.

— А ну паря, чего-нибудь для души и чтоб соответствовало деньгам — прогремел великан. Я его внимательно осмотрел, мне он почему-то напомнил моряков из очень старых фильмов, и хотя море от данного городка было далеко, я все же прокрутил в голове что помню, напел Роду и Кристе мотивчик и запел песню Высоцкого «Еще не вечер»:

Четыре года рыскал в море наш корсар,
В боях и штормах не поблекло наше знамя,
Мы научились штопать паруса,
И затыкать пробоины телами.
За нами гонится эскадра по пятам,
На море штиль и не избегнуть встречи.
Но нам сказал спокойно капитан:
«Ещё не вечер, ещё не вечер»…

Во время пения, отбивая ногами чечетку, я поглядывал на этого мужика. Тот сидел, обхватив огромными руками глиняную кружку, склонив над ней голову, и не шевелился. Трудно было понять, нравятся ему слова или нет. Когда песня закончилась, мужчина несколько минут сидел молча. Правильнее будет сказать, что все в таверне сидели молча. Стояла Такая Тишина, что я уже не знал что и думать. Затем этот здоровяк поднял на меня глаза и сказал — выдохнул:

— Ещё раз.

Пришлось еще раз спеть. Когда затихла музыка, мужик с силой стукнул кружкой по столу, поднялся, нашарил в кармане монету и бросил подбежавшему трактирщику. Кивнул мне головой:

— Спасибо парень, уважил, — и вышел из таверны, хлопнув дверью.