Долг платежом красен

Выстроенные через два дня ребята выглядели намного лучше.

— Тренировать вас буду лично, — четко проговорил я, отслеживая реакцию.

Все заулыбались, зашушукались, переминаясь с ноги на ногу.

— Вы не смотрите, что я мелкая и худая. Вам, чтоб умаяться, хватит.

Парни заржали во весь голос. Ну-ну… Смеется тот, кто смеется последний.

— Выйди из строя, — ткнул я в одного из наиболее неуклюже выглядящих.

Парень в вразвалочку медленно побрел ко мне.

— Обратите внимание на то, как он выглядит. Переваливается как пьяная утка, а на его осанку вообще без слез не взглянешь, то ли кривой, то ли горбатый, — с усмешкой ткнул пальцем в эту несуразную фигуру.

Все заржали еще громче и стали тыкать в вышедшего пальцами. Тот зло посмотрел на меня и покраснел.

— Не поняла, вы чего смеетесь?! Вы считаете, что выглядите лучше? Х-ха!!! И еще раз — Х-ха!!! Такие же горбатые и кривые! — грозно выкрикнул я.

Все замолчали и опустили глаза. Отправив вышедшего парня на место, я прошелся вдоль строя.

— Вы все здесь на чучел похожи. Мне же нужны подтянутые, крепкие воины, с которыми на люди не стыдно выйти. Для этого вам придется работать, работать и еще раз работать…. И когда-нибудь из вас получиться что-то приличное. А теперь о правилах, которые вам придется соблюдать, если хотите на меня работать, — сообщил я этому сборищу беспризорников.

— Правило первое — молчание. Вы должны меньше болтать, как между собой, так и со слугами и родственниками. Лучше всего, если вы будете кратко и четко отвечать на вопрос, обращенный лично к вам. Со всеми проблемами обращаться ко мне, так же кратко и четко.

— Правило второе: запрещено явное и бурное выражение эмоций, и смех в том числе, можно только слегка улыбаться.

— Правило третье: беспрекословное и быстрое выполнение всех моих приказов.

— Правило четвертое: запрет, на все виды, так называемой, любви. Влюбленный осел ничего не замечает и ни о чем, кроме предмета своей любви, не думает. Присутствие подобного идиота в команде, идущей на дело, может навредить всем. При первых признаках влюбленности, замеченный в этом должен либо сам уйти из команды, либо будет изгнан. Каждое ваше нарушение будет записываться. Первый месяц вам дан на привыкание, но те, кто к концу этого срока соберет более двадцати нарушений, будут отчислены и отосланы в деревню.

К концу моей речи парни стояли навытяжку, не улыбаясь.

— Все, кого не устраивают выше перечисленные правила, можете возвращаться к себе в деревню, — закончил я свой инструктаж.

Я понимал, что предложенное мной, далеко от совершенства. Однако решил, что время само подкорректирует все неувязки.

Для нас начались рабочие будни.

Первым делом следовало научить их осанке и правильной ходьбе. А то на их стойку буквой зю и тягание ног, без слез смотреть нельзя. Не менее важным навыком, является умение быстро воспринимать и, не менее быстро, реагировать на приказы, и работать в команде. Единственно известный мне способ обучения, пришедший к нам из глубины веков, это умение маршировать в строю. Римские легионеры слаженным маршем прошли всю Европу, и еще несколько столетий удерживали от развала римскую империю.

С большим трудом выстроил свое стадо в два ряда.

— А теперь мои хорошие, после моей команды «направо» все дружно поворачиваем в эту сторону, — сообщил я, пойдясь взглядом по своей команде.

— Напра-а-аво! — громко скомандовал, и вопросительно уставился на них.

Все стояли, недоуменно переглядываясь между собой.

— Вы что, не знаете где право и лево? — изумился я.

Парни неуверенно покивали головами.

— Кто знает, что такое право? Двое?! А почему вы не повернулись, когда прозвучала команда? — попытался я изобразить грозный голос.

Мда… у данного тела это получилось похожим на циплячий писк. Еще раз МДА! Ни вида, у меня нынешнего, ни голоса. Так можно и комплекс неполноценности заполучить! Ну и как при таком раскладе, внушать своим подчиненным страх и уважение. Хрен бы с тем страхом, но, при имеющейся мелкости и дохлости, даже уважение заполучить сложно.

— Ну-у-у… мы знаем право, но не поняли, что надо делать, когда орут это слово, — проблеял один из парней.

Пришлось объяснять и затем демонстрировать повороты, подавая себе команды, и маршировать, высоко поднимая ноги.

— Все поняли? — уточнил я.

Народ активно закивал головами.

— Надо отвечать — так точно! — гаркнул я, надеясь, что моя речь звучала убедительно.

Народ вразнобой проблеял что-то мало вразумительное.

— А ну-ка все вместе, хором «Так точно!» О-о-о… Не курсанты, а стадо баранов! — не сдержался я, выведенный из себя их непониманием.

Еще с час мы тренировались кричать хором, пока не стало получаться более-менее слаженно.

— А теперь вернемся к право-лево, — сообщил я парням радостную весть, когда те уже охрипли от криков.

Пришлось еще раз все показывать, но и это не помогало. Два часа пытался вбить в них понимание, что надо делать, но на мои команды они упорно разворачивались кто в лес, кто по дрова. Вымотавшись, как бобик, приостановил занятия и послал всех на урок к магистру.