Долг платежом красен

Хрупкое равновесие было нарушено звонким ударом. Одного из почти сорвавшихся с места ушкуйников завалило на бок. Потрескавшийся пол окрасился изрядной порцией крови из пробитой в районе груди брони. Такое могло сотворить только одно оружие, и я догадываюсь, кто нажал на курок.

Минус один, теперь можно и потрепыхаться. Второй ушкуйник уже двигался ко мне. Из-за лишившейся энергии брони бежал он неуклюже, но достаточно быстро. Впрочем, я тоже не прохлаждался. Подхватив прикрытый до времени экранирующим холстом карабин, я встал на одно колено и начал стрельбу.

Двадцать патронов из барабана покинули ствол лягающегося как мул карабина секунды за четыре. Одно плохо, половина пуль там артефактные. Останавливающее действие у них неплохое, но броню им не пробить.

С такого расстояния промахнуться было бы трудно, но он все равно пер вперед, как паровоз навстречу урагану. В броне появилась всего пара дыр, а патроны у меня закончились, и перезарядиться точно не успею. Но тут за моей спиной прогрохотало точно такое же стаккато, и на этом выдержка ушкуйника закончилась. Он завалился на спину и пусть сразу же попытался встать, но эти потуги были похожи на мучения перевернутой черепахи.

Загнав в карабин магазин с бронебойными пулями, я с кряхтеньем встал, подошел ближе и тремя выстрелами в упор пробил уже потрескавшееся забрало. Под разлетевшимся зеркальным стеклом образовалось кровавое месиво.

Гена тоже сменил магазин и пошел по кругу. Карабин он не опускал, выискивая возможного противника. Я же достал телефон и вызвал одного крайне непослушного абонента:

– Але, – осторожно отозвался старик.

– Батоно Леван, я кому сказал сидеть дома?

Мое заявление звучало скорее ворчливо, чем возмущенно.

– Так я и сижу, – изобразил непонимание грузин, а затем добавил: – Шеф, вы бы добили второго, а то он еще шевелится.

Со своим советом он опоздал лишь на мгновение, потому что Баламут уже сместился к подранку и проделал с его забралом тот же фокус, что и я минуту назад.

Сбросив звонок, я набрал еще один номер:

– Саня, выключай шарманку, пока мы тут копыта не откинули.

Ощущение пугающей пустоты негостеприимной вселенной ту же пропало, и окружающее нас пространство начало наполняться энергией.

Ох, как же хорошо!

Я глубоко вдохнул морозный воздух, ощущая, как наливаются силой мои мышцы. Гена повторил мой вдох, только когда я легким усилием воли перезапустил его тонизирующий амулет.

Так мы и стояли, наслаждаясь оглушающей тишиной, под россыпью ярких звезд на небосклоне. То ли облака просто ушли в сторону, то ли их разогнал сирин, но над Китежем сейчас было чистое небо.

Увы, эта лепота продлилась недолго. Послышались завывания сирен, и показались красные вспышки маячков. К нам приближалась очень тяжелая кавалерия.

– Сейчас будет весело, – хмуро заявил Гена, тоже недовольный тем, что нам помешали насладиться красотами ночного Беловодья. – Может, свалим по-тихому?

– Не, не получится, – мотнул я головой, поправляя шляпу. – По крайней мере, нам с тобой.

Телефон был все еще в моей руке, так что я быстро отправил рассылку с приказом всем бросать неподъемную аппаратуру и уезжать.

Как ни старались патрульные броневики, первым к нам явился пузатый конвертоплан, из которого даже не горошинами, а тяжеленными гирями посыпались бронированные дружинники из ОШАГа. Одного такого я уже видел, но два десятка металлических монстров это, скажу я вам, зрелище не для слабонервных.

– Выдох! На колени! Руки в стороны! – проревел динамик на шлеме одного из штурмовиков.

Мы с Геной выполнили требования в указанном порядке. Правда, Баламуту и выдыхать-то нечего. Я же по примеру ушкуйников и чтобы не нервировать ошаговцев, ударил тараном землю под собой, почти полностью спуская энергозапас.

Три бронированных великана остались держать нас под прицелом какого-то вообще монструозного оружия. Остальные рассыпались, обследуя территорию.

Справились они быстро, но мы все равно простояли на коленях минут десять до самого прибытия начальства. Оно явилось на втором конвертоплане, пребывая в состоянии крайнего бешенства.

– Зимин, ты совсем зарвался! Что ты творишь, мерзавец?!

Если честно, после пережитого вид беснующегося великана мог только насмешить. Я даже не обиделся на его оскорбления, потому что прекрасно видел, как посадник фонтанирует страхом. А вот кое-кого другого поведение недара, пусть и очень высокопоставленного, явно не устраивало:

– Господин посадник, мне не нравится ваш тон.

Пустота рядом с нами вдруг словно мигнула и оказалась не такой уж пустой. Там теперь стоял князь Буслаев по прозвищу Скульптор и хорошо знакомый мне боярин Котов в своем счастливом котелке. Он даже подмигнул мне, показывая особое расположение.

– А еще мне не нравится тот факт, что маг до сих пор стоит на коленях, – продолжил князь, – хотя в этом уже нет никакой необходимости.

Вот теперь посадник полыхнул злостью, но все же махнул рукой, отгоняя ошаговцев, и мы с Геной наконец-то поднялись с колен.

– По-вашему, я должен сказать ему спасибо за весь этот бедлам? – зарычал похожий на медведя Зубов.