Долг по наследству (ЛП)

— Жертву приносят добровольно. Поэтому я поехала с тобой добровольно.

Джетро кивнул, погладив меня по бедру, как зверушку, которой, как он думал, я и была. Накрыв фото своей большой рукой, он надавил на них, пока я не опустила руки.

— Хорошая девочка. Продолжай слушаться, и тогда тебе легче будет вынести следующую часть.

Меня душил ещё один порыв слёз, но я их проглотила. Он сказал прекратить плакать. Так я и сделала.

Джетро встал, протянул руку и засунул ужасные фотографии в сумку.

— Пошли. Нам пора, — он не подал мне руку, чтобы помочь подняться.

Простое действие — встать с холодного бетона в морозный воздух, напряг мой уже перевёрнутый мир. Головокружение нарушило моё равновесие, и я покачнулась назад. Я вытянула руки, пытаясь за что-нибудь ухватиться.

Затуманенным взглядом я молила Джетро поймать меня, но он просто стоял. Молча. Раздражённо. Он позволил мне споткнуться и упасть.

Я закричала, падая на землю. Мои ногти врезались в грубое покрытие, в то время, как здание кружилось перед глазами, как кошмарная карусель. Боль прошлась по бедру, но это было ничем в сравнении с сильной тошнотой.

Стресс.

Не Джетро, в конце концов, убьёт меня, а невозможность справиться с вереницей эмоций.

Закрыв глаза, я повторила глупый детский стих Вона. Найди «якорь». Держись крепче. Сделай это, и всё будет хорошо.

— Проклятье, вставай. Перестань разыгрывать из себя жертву, — он схватил меня за руку и поставил на ноги.

Я согнулась, схватившись за живот, когда ещё один приступ тошноты попытался вытеснить единственную пищу, которую я сегодня получила — завтрак перед репетицией показа.

— Ты никчёмная.

Когда приступ отступил, я уставилась на него:

— Я не никчёмная. Я не могу это контролировать, — тяжело дыша, я начала умолять его: — Пожалуйста, позволь мне поговорить с братом. Позволь сказать ему...

— Что именно ему сказать? Что тебя забрали против воли? — Джетро рассмеялся. — Только взглянув на твоё лицо, понятно, о чём ты думаешь, будто я запрещу тебе любое общение с внешним миром, отрежу тебя от всего, чем ты дорожишь, — отпустив меня, он убрал волосы с моей шеи, предоставляя мне облегчение от липкого жара, вызванного плохим самочувствием. — Вопреки тому, чего ты там себе надумала, я не собираюсь диктовать тебе твои действия.

Скрутив мои волосы, он немного дёрнул за них и добавил:

— Это может удивить тебя, поскольку у тебя сложилось плохое мнение обо мне, но ты можешь держать телефон включённым, даже продолжать работать, если пожелаешь. Я тебе уже говорил — это не похищение. Это долг. И пока ты не поймёшь весь вес долга, предлагаю тебе сохранить в себе всё то, что происходит.

Я не могла понять. Меня украли, но всё же дали доступ к средствам, которые помогли мне сохранить себя в безопасности. Это не имело смысла.

— Ты приняла решение поехать со мной, и это необратимо. Ты не можешь передумать, и не сможешь изменить того, что потребуют в качестве оплаты, так зачем заставлять остальных о тебе волноваться? — его глаза вспыхнули. — Я предлагаю научиться притворяться, если ты хочешь сохранить эту видимость свободы. Я не буду мешать тебе создавать дополнительное волнение и напряжение для самой себя, — нависнув надо мной, он улыбнулся. — Это только упростит мою работу.

Выхватив чёрный жгут, который он сделал из моих волос, я отошла от него.

— Ты сумасшедший.

Роясь в сумке, он окинул меня взглядом и схватил несколько вещей из моей одежды. Преодолев расстояние между нами, он бросил эту одежду мне в живот.

Из моих лёгких выбило кислород от этой силы.

Джетро охватил гнев.

— Мисс Уивер, уже дважды ты подвергла сомнению моё психическое состояние. Не. Делай. Этого. Вновь, — пригладив свои волосы, он прорычал: — Теперь иди, переодевайся. Пришла пора возвращаться домой.

Глава 7

Джетро

Я не мог этого сделать.

Это напоминало мне заботу о нуждающемся, больном, непослушном ребёнке. Брайан Хоук, мой отец и дирижёр всего этого беспорядка, заверил меня, что это будет лишь вопросом нескольких угроз и шантажа.

Она легко пойдёт, если ты будешь угрожать тем, кого она любит.

Херня.

У так называемой неопытной портнихи были свои собственные намерения. Под целомудренной малышкой скрывалась заблудшая женщина, которая так запуталась и смутилась, что была чертовски опасной.

Опасность её заключалась в непредсказуемости. Непредсказуемость — в незнании себя.

Я не знал, как управлять ею. Не понимал её.

К примеру, что, мать вашу, произошло в кафе? Она тянулась ко мне. Она облизывала мой большой палец, будто бы представляя мой член на его месте. Она удивила меня. А я не любил неожиданности.

Мой распланированный мир — правила и планы — там не было места для выкрутасов. Только я их создавал. И у меня, определённо, не было времени на мой член, который дёргался и проявлял интерес к женщине, которую я собираюсь мучить и осквернять.