Долг (СИ)

- Вот что, - перебиваю этот бред. Пора кое-что прояснить. - Давай-ка, я тебе одну историю расскажу. Чтобы ты понял. Я наемник. Был наемником. Азия. Мы вместе с Маркусом служили. Нас как-то в самую жопу мира закинули, у них там гражданская война шла. Однажды на деревню наткнулись… что-то типа партизанского лагеря. Обезвредили. Почти никто не выжил. Несколько человек всего в плен взяли… а среди них мальчишка. Пацаненок совсем. Младше тебя. Лет четырнадцать, не больше. Он сыном их главаря был, ну, этот придурок, его за собой повсюду и таскал. Мужчину делал. Урод. Живым не дался… а пацан… робкий такой, мелкий. С остальными выжившими его держать смысла не было, идти ему некуда, вот он по лагерю и болтался. К нам с Маркусом жался, мы его жалели, подкармливали. Не виноват ведь. Ребенок. А сержант наш, с*ка, к нему с первого дня прикапываться начал. Ну, типа, такой же… только расслабься, и глотку во сне перережет… бред, но пацана доставал серьезно. Я защищал. А однажды не углядел. Нашел когда… а там… Бл*ть!

Провожу руками по лицу, стирая испарину, самого трясет от воспоминаний. Билл, совершенно белый, слушает молча. Я понимаю, почему ты захотел защитить его, Маркус.

- Короче, когда в себя пришел, сижу на земле, в кровище весь, мертвого пацана к себе прижимаю, а рядом сержант, тоже мертвый. Я ему глотку перерезал. Даже не помню как. Пацана похоронил. Виноват перед ним. Обещал, а уберечь не смог. Дальше – трибунал. Меня Маркус спас. Как он меня тогда отмазал, до сих пор не знаю, все как в тумане было. Но я ему должен. А сейчас он долг вернуть захотел. Тебя охранять попросил. Я не мог отказаться. Теперь понимаешь? – спрашиваю его, заканчивая говорить. Я совершенно вымотан морально, а у него, кажется, начинается истерика. – Ты здесь ни при чем. Это только вина и чувство долга. И все. Я бы поступил так в любом случае.

Смотрю прямо в его совершенно черные сейчас глаза. В них какая-то непередаваемая мешанина чувств, с невероятной скоростью сменяющих друг друга. Боль. Отчаяние. Безысходность. И, наконец, совсем близко - смирение… ну же, давай… Черт! Вместо смирения вдруг приходят злость и дикая решимость.

- Не важно, - хрипло, почти из последних сил. – Сейчас у тебя никого нет. И тому парню ты уже не поможешь. А меня ты можешь спасти. Ты мне нужен. Я тебя люблю.

- Бл*ть! Да что ж такое-то! Ну, посмотри ты на меня! Я же старше тебя почти в два раза. И нет у меня никого, потому что я на х*р никому не сдался! Ни на что не способен, кроме как воевать, пить и девок тр*хать. Девок! Можешь ты это уяснить? Тебе тоже девчонка нужна. Красивая, умная, твоего возраста…

- Не нужна мне никакая девчонка, - голова опущена, взгляд исподлобья. Уперся, с места не сдвинешь. – Я тебя люблю. На остальное мне наплевать.

- Ладно. Допустим, тебе действительно наплевать на то, что я мужик. Всякое в этой жизни бывает. Но я убийца! – ору, уже совершенно не сдерживаясь. – На это тебе тоже плевать?!

Внимательно смотрит на меня несколько секунд. Медленно подходит, останавливаясь очень близко. Нежно берет в ладони мое лицо и, глядя прямо мне в глаза, серьезно говорит:

- Да. Плевать. Мне на все плевать, когда ты рядом.

Не знаю, что произошло со мной в ту минуту. Наверное, хотелось доказать, что он не прав. Что я зверь, и что с таким как я очень опасно находиться рядом. Вот только кому я это доказывал? Ему? Или себе?

Хрипло рыкнув и вжав его всем телом в себя, я впился в его губы. Жестко, намеренно причиняя боль. В ту секунду мне хотелось, чтобы ему было больно. Хотелось наказать. Заставить подчиниться, хоть он и не сопротивлялся совсем. Я почти ненавидел его в тот момент. Ненавидел за то, что он заставлял меня испытывать. Заставлял снова почувствовать себя живым.

Я лихорадочно целовал его уже распухшие от такого обращения губы. Мял его тело, впиваясь пальцами в ребра - завтра точно появятся синяки - мысль проскользнула где-то на задворках сознания, но остановиться я уже не мог. Возбуждение зашкаливало, сводя меня с ума. Я целовал его скулы, мял ягодицы, опустив руки ему на задницу. Впился в шею, прикусывая зубами тонкую кожу. Он вскрикнул от боли и дернулся в сторону. И тут до меня дошло, что я творю. С ужасом посмотрев на него, я попытался отодвинуться.

- Нет! – шепчет мне в губы, пытаясь притянуть обратно к себе. – Не останавливайся! Не сейчас. Хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты был во мне. Хочу принадлежать только тебе. Сделай меня своим, Том.

- Ты правда хочешь всего этого? – спрашиваю недоверчиво. – После того как я сделал тебе больно?

- Мне не было больно, - отчаянно машет головой. – Я просто немного испугался. У меня никогда этого не было и…

- Твою мать! Вообще не было секса?

- Нет. Ни разу. Я целовался-то всего дважды, а до этого и не доходило никогда, – заканчивает свою исповедь почти шепотом, смущенно опуская взгляд.