Долг (СИ)

Меня прорвало. Услышала снова её голос и убедилась в настоящем существовании её и всего окружающего. Это не сон. Слёзы крупными каплями посыпались из глаз. Я так и не плакала с того самого дня. Не позволяла себе. Говорила, что всё обойдётся, что Лорин всё исправит, но… реальность оказалась куда более жёстче.

 — Прекрати! — вдруг процедил с какой-то ненавистью мужчина. — Ты же хренова старейшина! Отзови её вызов! Приструни суку!

Я закрыла лицо руками. Меня убьют. Отлично. Как только я передумала умирать, так сразу соскучились по мне на том свете?! Ручьи покатились по щекам, и я тихонько шмыгнула носом. Я ведь так и знала. Я знала, что всё этим и кончится, что Лорин… Что он не сдержит слово! Я же знала! Я знала. И один чёрт поверила!.. Дура, дура, дура!

 — Шепни она мне это на ухо, то возможно, — зашипела в ответ женщина, тыча пальцем в меня. — Но она бросила вызов твоей девчонке на глазах у всей таверны! Мне всем, что ли рты закрывать ходить? Так поздно, весь город на ушах стоит, все ждут смехотворной расправы над твоей альфой.

Последнее слово она произнесла с ехидством и каким-то презрением. Это было смешно, я знала, но поделать ничего не могла.

 — Она не пойдёт в дом Совета, — отрезал блондин. — Я просто грохну Сальму.

 — Ничего ты не сделаешь! — разгневалась женщина. — Завтра за ней придут. Отведут в дом Совета, где она сразится за право носить твою метку. А Сальма будет жива и здорова, поскольку к «подруге» твоей дражайшей приковано внимание всего города и старейшин. Тронешь её и Верховным ты уже не будешь. Встанешь в один ряд с простыми альфами, начнёшь каждый месяц драться за своё место, а также доказывать всем вокруг, что ты достойный…

 — Пусть попробуют, — перебил её Лори. — И ты будешь искать новых старейшин.

 — Не смей такое говорить! — еле слышно зашипела она, перепугав этим меня окончательно. — Тем более при мне! Да тебя четвертуют на площади! Ты же нарушаешь неписанный закон ликанов, который не порушим! Она — твоя альфа, твоя избранница, вот пусть и доказывает всем, что она достойна. Поставил её на одну ступень с ликанами, значит, был готов к тому, что с неё начнут спрашивать, как с ликана.

Я упёрлась лбом в спинку дивана. Завтра. Уже завтра. Одна ночь, одна ночь…

 — Она же её убьёт, — тихо возразил мужчина. — Ты понимаешь, что она…

 — Надо было мозгами, а не хреном думать, когда такое творил! — вскрикнула в ответ Кара. — Человека! У неё век сам по себе короткий, а ты ей смертный приговор подписал. Сам натворил, сам и расхлёбывай.

Хотелось зажать уши руками. Я ведь чувствовала, что эта метка сыграет со мной злую шутку, вот только я рассчитывала на смерть от рук стаи Лорина.

 — Простите, — вдруг вмешалась Мелинда, в повисшей тишине. — Но… есть же символ позорной альфы…

Позорной? Отлично.

 — Для этого Лорин должен собственноручно срезать метку с её плеча, — отозвалась чуть спокойнее старейшина. — Ликаны не все терпят, а она умрёт если не от боли, так от потери крови. Разница небольшая.

 — Но если она умрёт от рук Сальмы, то уйдёт с честью, — согласилась Мелинда.

 — Закрой рот свой, — тут же сплюнул альфа, затыкая свою бету. — Кара, ты же понимаешь, что Сальма сама никогда бы не пошла против меня…

 — Потому, что ты когда-то по молодости трахал её? — засмеялась она. — Времена меняются, очнись, мальчик. Она ударила по твоему авторитету с такой силой, что если сейчас ты дашь слабину и нарушишь закон, то нахрен слетишь со своего места. А дальше передавят всю твою стаю, как щенят новорождённых. Этого ты хочешь? Тогда вперёд, Сальма со своей стаей укрылась в доме Совета. Там человек тридцать-пятьдесят охраны. Бери штурмом и надейся, что не сдохнешь.

Повисла гнетущая тишина. Я уже не всхлипывала. Слёзы просто капали на обивку дивана и исчезали в ткани. Он не станет, да и бессмысленно это всё. Мой конец уже определён. А это всё… лишние трепыхания.

 — Во сколько мне нужно быть готовой? — спросила я хрипло, подняв своё лицо.

 — Ни во сколько, — тут же ответил Лорин.

Его голос… вызвал во мне раздражение. Какую-то неприязнь, отторжение. Наврал.

 — Я не тебя спрашивала.

Впервые я так открыто заткнула Лорина. Я ведь пеклась о его виде, о его положении… Да и повода никогда не было перечить ему. Но сейчас, когда мне осталось десять-двадцать часов жизни, притворяться грех. Я же умру. Мне нужно прожить хотя бы это время так, как я того хочу. Без притворства и лживых улыбок. Без лести и фальши, просто… так.

Мужчина промолчал. Я даже не смотрела в его сторону. Один его вид символизировал одно большое предательство. Огромную такую ложь.

 — За тобой придут в пять, — вздохнула старейшина, избавившись от злости. — Оденься поудобнее и моли своего Бога, чтобы я смогла выбить тебе жизнь.

Только не надейся, тебе крупно повезёт, если она просто свернёт тебе шею.

Сразу вспомнила тот случай в лесу. Когда я выбрала смерть, отказавшись совокупляться с этим… ликаном. Думала, что он свернёт мне шею. Обманул. Он всегда лгал мне. Всегда и во всём.

 — Я, пожалуй, пойду наверх, — сказала я устало, поднимаясь. — Мне нужно выспаться. Извините.