Долг (СИ)

Я склонился над ней, чтобы как-то напугать или донести до неё свою мысль, но она вдруг протянула ко мне руку, и я сначала не понял, зачем, а потом её пальцы коснулись моего лица. От этого прикосновения внутри всё словно перевернулось. Нежные и прохладные пальцы принесли мне окончательное понимание того, что без этой человечки мне не прожить. Я просто не смогу. Она ведь такая добрая… и не только к кому-то одному, а ко многим, да ещё и ко мне, хотя я вёл себя с ней, как последний подонок. Конечно, она сама виновата, но… она простила. Один раз, второй и третий. Потом так переживала за меня, будто я что-то для неё значил… ненавижу тебя.

— Похорони меня рядом с полевыми цветами… — попросила она.

Я тут же выпрямился.

— Да твою же мать! Я тебя сам сейчас придушу!!! — не вытерпел я и зарычал от бессилия и негодования. — Какая же ты упрямая! Бестолковая твоя башка!

Она вырубилась. Отключилась! Ах ты ж… значит, решила кинуть меня? Нет, моя дорогая, не сегодня!

«Достать и прижечь», — вспомнил я её слова. Прижечь. Не огнём же. А чем тогда?! Мысли начали хаотично метаться и мешать мне здраво соображать. Хватит! Волк. Это он не даёт мне покоя. Нервничает. Да я тоже тут не природой любуюсь, идиот! Прекрати, ты отвлекаешь! Несколько секунд, и он угомонился. Зато нервное напряжение и какое-то ожидание осталось. Хотя бы что-то. Прижечь. Неожиданно голову озарило воспоминание. Тогда, когда на Прохора напали, один из их бойцов был ранен. Упал он, что ли? Но суть не в этом. Он тогда сунул нож в костёр, а затем… ну, точно! Ай да мышь!

Тут же достал свой нож из ножен и быстро подошёл к затухающему камину. Сунул туда клинок и принялся ждать.

— Ты что делаешь? — Морик нетерпеливо топтался за моей спиной.

Нервно постукивал пальцами по согнутому колену. Если бы я знал, то ответил бы.

— Спасаю свою головную боль, — бросил я через плечо. — Принеси полотенце.

Остальные начали утихать. Ага, папочка всех спасёт.

Нож почернел. Не до красна же его накалять. Не хотелось поджаривать её, хотя она заслужила, и я ей этого не прощу. Но… эта человечка уже пыталась, и я как-то забыл. На неё же невозможно обижаться. Либо бесить начинает, либо ещё что-то…

Достав нож из углей, выпрямился и подошёл к дивану. Ну, приступим. Понимая, что Богдане будет больно, слегка замешкался. Обидчики по заслугам получили, но тогда я не знал, что они её ранили. А так да, выпустил бы им кишки. Это считается позорной смертью животного. Но у меня не было достаточного повода для этого. Да, нападение на альфу преступление, но не более. А вот если бы они ранили в спину моего человека, осознавая её слабость, то это несомненно причислялось бы к оскорблению, что как раз-таки и карается позорной смертью, ну или на усмотрение «обиженной стороны». Я мог бы придумать что-то поизощрённей, например, переломать ноги и бросить в лесу на съедение гримам. Я бы ещё понаблюдал, хотя это долгий процесс, но оно того стоило бы.

Тянуть было нельзя. Вздохнув, свободной рукой схватился за торчащий наконечник и выдернул его. Тёмная кровь тут же «показала» себя.

— Да ты что?! — возмутился Гай. — Ты же её убил!

— Морик, заткни его, пока я не начал проводить эксперименты на нём, — бросил я через плечо и тут же положил раскалённое железо на рану.

Это должно было быть больно, поскольку я слышал шипение и почувствовал запах гари. Отнял лезвие, и… кровь остановилась. Её было много, но она больше не вытекала из отверстия. Да ладно? Так необычно и просто? Но кровь действительно остановилась. Полил ещё сверху настойкой бородатого друга. Ну так, на всякий случай. Вдруг, подцепит чего-нибудь?

Полотенце положил на рану сверху, чтобы грязь не попала. У неё же и научился всем этим примочкам. Я бы и сам, конечно же, поправился, но не так быстро. Да! Я признаю, что она в чём-то, — повторюсь — в чём-то сообразительнее меня. Но ей это не всегда помогает. Дурочка…