Долг (СИ)

— Нет, — я мягко улыбнулась и даже головой покачала. — Просто задумалась.

Тот чуть приподнял подбородок и прищурился, видимо пытаясь понять, вру ли я или нет.

— Я помню, ты мне помощь предлагала, — заговорил он, продолжая жевать своё мясо.

Когда?

— Ну, наверное, — кивнула я. — А что случилось?

«С каждым разом всё веселее и веселее», — думала я, сидя на твёрдых ягодицах своего соседа. Не представляете, что он придумал на этот раз! Массаж! Чёртов настоящий массаж! В прежней жизни его делали только мне! Ну, да, я помогала ему растирать мышцы, когда он болел, но это…

— Ну, давай, чего остановилась? — заворчал он, пока я закатывала рукава, устав елозить ими по обнажённой мужской спине.

— Подожди, пожалуйста, — выдала я, наконец-то справившись с непослушной тканью.

Тот вздохнул и угомонился. Снял рубашку, завалился в центр нашей кровати на живот, руки под голову сложил и весь такой готовый лежит и ворчит. Оказывается, когда я предложила ему помощь понести покупки, он воспринял это… как возможность меня припахать в очередной раз! Ему лишь бы… подловить меня на моих же словах! Всё, что я говорю, он обращает против меня! У-у-у, гад!

Но делать нечего, положила свои ладошки на его здоровую спину и начала всё щупать, тыкать, щипать и мять.

47 глава

— Давай сильнее, — заворчал он приглушённо.

Возмущённо уставилась на его затылок. Хитрец…

— Лорин, у меня не так много сил, я и так стараюсь, — проговорила я в своё оправдание. — Ты хотя бы скажи, где у тебя болит, чтобы я массировала именно это место.

Он сослался на боль в спине, и поэтому я сейчас на нём. Видите ли, я же когда-то, как ему показалось, чуть ли клятву на крови не принесла и пообещала, что буду заботиться о его здоровье. Попыталась возразить на это голословное заявление, но была остановлена его взглядом. Такой выжидательный и уже немного обиженный. Разумеется, сдалась сразу же. Лорин скрывать триумфа не стал, улыбнулся сразу, подобрел. Мужчины…

— Плечи, — спустя пару минут вдруг выдал он. — Акцент делай на них.

Может, серьёзно болит что-то? И я сразу же привстала и подползла поближе к его больному месту. Пришлось сесть на поясницу, чтобы сильно не тянуться. Приложила все усилия, чтобы как следует размять и растереть ему мышцы на плечах и лопатках заодно.

Эта вынужденная помощь длилась минут пятнадцать. У меня онемели руки, — знакомое с вчера чувство — и кожа на ладонях горела. Теперь я уже устала по-настоящему. Поэтому… просто прекратила. Выпрямилась и начала трясти руками, пытаясь остудить их и дать немного передохнуть. Когда мы пошли в спальню, то я успела растопить печь, чтобы та накалилась, и я сумела приготовить нам обед. Думаю, пора топать вниз.

Лорин притих уже давно, и я почему-то подумала, что он уснул. Одну руку протянул вдоль тела, а на второй по-прежнему была его голова. Волосы он распустил, и лица его я не видела. Поэтому я аккуратно начала подниматься, пытаясь улизнуть незаметно.

— Не так быстро, — Лорин быстро дёрнулся и его рука сомкнулась на моей ноге. — Продолжай.

Я тут же поморщилась.

— Лорин, я правда устала, — жалостливо начала я. — К тому же печь внизу, наверное, уже затухла, а я хотела обед приготовить.

Давила на жалость, причём серьёзно. Я ведь правда устала уже. Да и от такой позы нога начала ныть. Надо глянуть, что там и как.

Он молчал. Рука его мою ногу не отпустила, и мне пришлось ждать. Сижу, на спину его чуть порозовевшую смотрю. Много шрамов. Беленьких и тонких. У меня тоже много подобных украшений. Я ведь озорным ребёнком была, да и не везло мне часто. Вспоминаю с какой болью мне пришлось столкнуться, и становилось горько от того, что и ликан поддался подобному. Не знаю, какая была жизнь у него, и почему-то мне кажется, что спрашивать о таком нельзя. Я не в том положении, чтобы лезть в душу.

Ликан вдруг решил сесть! Меня он об этом не предупредил! Я скатилась с него и плюхнулась на спину. Некрасиво!

— Давай ещё раз, и иди, куда хочешь, — сказал он, ложась на край кровати. — Поднимайся.

Я слегка растерялась. «Куда хочешь». А фантазия уже в пляс пустилась. Что-то мысли о другой жизни меня покинули. А что? Лорин ведёт себя относительно нормально, не унижает меня в традиционном смысле слова, кормит, даёт свободу воли, тоже своеобразную, но… я уже привыкла. Люди ко всему привыкают — эта наша черта, от которой никуда не деться. Мы очень любим жизнь, и это наш дар и наше проклятье одновременно.

— Ещё раз? — переспросила я, перекатываясь на бок и поднимаясь на ноги.

Мне теперь садиться на него неудобно будет, одна нога будет свисать. Что он задумал?

— Женщина, вставай ногами мне на спину и держись за столбик, — огорошил он меня, разглядывая моё лицо чуть прикрытыми глазами. — Чего вытаращилась-то?

Говорил он с полуулыбкой. На него?! Вставать?! Он рехнулся, что ли?

— Ты что? — ужаснулась я. — Я ведь… сломаю тебе что-нибудь!

Тот приподнялся на локтях.

— Ой, какая ты трусиха, — поддел он меня, подпирая щёку одной рукой. — Ну, а представь: сломаешь мне позвоночник, я буду мучиться…

Говорил он это как-то просто и слегка мечтательно. Я округлила глаза.