Долг (СИ)

— Потом твои мерзкие приставания, которые я терпела, и под конец ты сделал мне шикарнейший подарок — изнасиловал меня! Ой, прости, взял силой. Разница ведь огромная, а то, что меня ты внутри всю порвал и надругался над моим телом — это же глупости какие, подумаешь, всего лишь навсегда! — выплюнула я с омерзением. — И после того, как ты лишил меня последнего, чем я дорожила, ты думал, что я приму твои извинения? Радуйся, что я тебе вилку в глаз не засадила.

Мы оба молчали. Я тяжело дышала и ненавидела себя за то, что говорю всё это. Не нужно ему подобное, он всё знает, я распинаюсь зря! Но… столько накопилось, что места уже в душе нет. Пусть я буду сожалеть, но если промолчу, то буду корить себя ещё дольше.

— Кровь за кровь, — усмехнулась я зло, вспоминая сегодняшнее происшествие. — Здорово ты придумал, на тебе же заживёт всё к вечеру. Умно, молодец… Но знаешь, что бы меня точно успокоило?

«Побитый, голодный, одноглазый щенок умирает под дождём» — называлась картина, которая стояла у меня перед глазами. Он не притворяется. Это точно. К глазам подступили слёзы, поскольку ликан реально понимал меня. Он осознавал всё, и по его убитому виду могу предположить, что всё он и понимал. А румянец на его бледном лице и выбивали мои слёзы. Этого я точно никогда не видела. Шея красноватыми пятнами пошла… Я его пристыдила и конкретно. Но почему-то кажется, что всё куда более серьёзней, чем обычное чувство вины. Надо бы остановится, ведь я своего добилась, и он замолчал, понимая мою правоту и признавая себя виновным, но нет, в кой-то веки во мне проснулось жажда… чужой боли, чтобы прочувствовать, как это — причинять страдания, а не терпеть их.

— Чтобы здоровый дядька, — сама начала я отвечать на собственный вопрос, — хорошенько отодрал тебя прямо тут, а я бы посмотрела. Вот, что было бы честным. И у нас бы появились темы для разговоров! Мы бы нашли общий язык, ведь мы бы стали жертвами ужасных существ! Как тебе идея?

Лорин тяжело сглотнул и медленно развернулся, направляясь к лестнице. Омерзение к себе — это то ещё ощущение. Хочется избавиться от него, но ты наоборот делаешь только хуже, будто бегаешь по кругу…

— Что, не хочешь уже стать хорошими соседями? Разочаровался в моей добродетели? Не такая я и добрая, да? А знаешь, кто в этом виноват? Кто выбил это из меня, кто вытравил всю любовь к жизни и веру в счастье? Твоё Святейшество! Гордись, Лорин, ты добился цели! Можешь насиловать меня хоть каждый день, я ведь теперь обычная подстилка! Хоть продавай меня, отдавай в аренду, ведь я ни на что уже не гожусь, ты всё забрал. Всё.

Лорин продолжил свой медленный уход. Не знаю, какие силы меня обуяли, но я хотела… развязки. Мне нужно было, чтобы меня остановили… Я не могла сама.

— Куда ты идёшь? Наверх? Я с тобой. Займёмся твоим сексом, как ты давно хотел, — решила я, бесстрашно хватая ликана за руку. — Можешь бить меня, я разрешаю. И вообще мы не будем выходить из спальни, ведь столько времени потрачено даром…

Блондин остановился сразу же, как только я ухватила его за локоть. Продолжая глядеть куда-то себе в сторону, он начал крайне осторожно высвобождать свою руку. Я его ранила. Очень больно, своими словами. Я — тварь, и мне было уже не отступить. Я хотела растоптать его окончательно. Будто голодный медведь, который почуял кровь.

— Не хочешь меня? — начала я заглядывать ему в глаза. — А если я разденусь? Мужчинам же вроде нравится всё это?..

Меня совсем переклинило, и я схватилась за его ремень. Начала дёргать его, в надежде на быстрое избавление.

— Перестань, — вдруг сипло еле слышно прошелестел ликан, делая шаг от меня.

У него блестели глаза. Одна боль, ничего больше. Хотя скорее… Да, обречённость и потрясение там тоже присутствовала.

— А вот хрен тебе, — вдруг зло засмеялась я. — Ты — самая мерзкая мразь, которую я только встречала. Да я буду рада, если ты сдохнешь! Отрежу от тебя кусок и буду носить в память о том, что есть на свете слабые, жалкие, пресмыкающиеся уроды!

Я уже ни о чём не думала. Я пустила к штурвалу своё безумство, и всё полетело в пропасть. Полетело…

Лорин сидел на ступеньках, закрывая голову руками. Он больше ничего так и не сделал. Просто продолжал сидеть, лишь слегка прикрываясь. А я била его своей книгой по рукам, по спине, часто попадала по лицу… Потом начала кричать. Смеялась, кажется, попыталась опрокинуть шкаф, но лишь высыпала книги на пол, перевернула стол и завалила кресло. Лорин к тому моменту ушёл. Куда я не знала, да и обратила внимание постольку, поскольку, переломав всю свою жизнь, я заплакала так, как никогда раньше. Во весь голос, упивалась своим горем, истекала ненавистью и ощущала приближение безумия.