Долг СССР в рублях, чеках, дубленках. Тайные войны империи

От слов, сказанных этим партийным функционером, Мир Акай изменился в лице и виновато понурил голову. Потом он как бы между делом отвел меня в сторону и объяснил, что этот парчамист обвиняет меня и мое государство в том, что мы желаем только горя афганским гражданам. А присланные туфли и ботинки на одну ногу — это как предупреждение советских военных о том, что все афганцы скоро станут инвалидами.

Ах ты сволочь! Козел вонючий! Ишь чего удумал, мерзавец! И такая сволочь в руководстве провинциального Комитета НДПА ошивается? Да будь моя воля, за такие слова я б и пулю на тебя не пожалел, урод несчастный! Недобиток душманский!

По всей видимости, все отрицательные эмоции мгновенно отразились на моем лице, и Мир Акай, почувствовав мое крайне холерическое настроение, ненавязчиво взяв под локоть, увел подальше от этого крикуна.

И правильно сделал. В тот момент я мог просто не сдержать себя и наверняка врезал бы в морду этому партийному недоноску. Опять же, потом только мне хуже было бы. Такие вещи здесь не прощают. Могли бы запросто повязать там же, во дворе «Монополии», и тогда прощай это сладкое слово «свобода». Даже если бы моему руководству и удалось загладить конфликт, в Союз я возвратился бы уже гражданским человеком и с «волчьим» билетом.

В тот день, вернувшись с Мир Акаем в царандой, втихаря опрокинули с ним в его кабинете по стакану водки. За взаимопонимание и дружбу.

А на следующий день вновь пришлось выезжать в «Монополию».

На этот раз тот самый шустрый «истерик» решил «прокрутить динамо». Он представил нам несколько мешков муки, которые грузчики «Монополии» при нас сняли с одной бурубухайки. Вспоров мешки и зачерпнув из них муку, афганец просеял их через обычное сито, после чего в нем осталась целая куча личинок шашеля.

«Истерик» в очередной раз закатил скандал, обвиняя граждан Советского Союза в непорядочности по отношению к бедному народу Афганистана.

Меня это здорово задело, и, не отдавая себе отчета, почему именно так поступаю, я влез на ту самую бурубухайку, из которой только что сняли мешки с бракованной мукой. Зацепив первый же попавшийся мешок, скинул его на землю. Сам вспорол мешковину и просеял находящуюся в нем муку. Никаких личинок в ней не было. Мука была идеального высшего качества. Для проверки своих предположений вскрыл еще несколько мешков, но и там ничего подозрительного не было обнаружено.

В тот день со мной в «Монополию» поехал не Мир Акай, а его заместитель Сардар. Тот в таких случаях особо не церемонился. Со всего размаху он приложил свой огромный кулачище аккурат между глаз «истерика», и тот, отлетев в сторону, нашел себе временный приют у колеса бурубухайки, уткнувшись в пыль своим разбитым носом.

Повернувшись в мою сторону, Сардар сделал подобие извиняющегося жеста и на чисто русском произнес сакраментальную фразу:

— Расхититель социалистической собственности.

В тот момент Сардар напомнил мне Бывалого из фильма «Операция «Ы»», и, не удержавшись, я громко рассмеялся. Распределение гуманитарной помощи в Кандагаре вступало в свою первую фазу».[137]

Можно только удивляться тому, что хотя бы мука в этой гуманитарной помощи высокого качества оказалась. Как же это те, кто выделяли грузы для этой колонны, «недосмотрели»?

Генерал-майор Александр Ляховский описал в своих мемуарах, как накануне вывода советских войск пришлось спасать население афганских городов от голода. «Осенью 1988 г. Кабул, некоторые другие крупные города, населенные пункты стали с перебоями снабжаться продовольствием, горючим, материальными средствами. Возникли и срывы с поставкой плановых партий оружия и боеприпасов для Вооруженных сил Афганистана. Распространялись слухи, что в столице вот-вот начнется голод, а Советский Союз не собирается выполнять свои обязательства по поставкам продовольствия и других предметов первой необходимости. Дескать, русские уходят, им теперь все равно… А на базах уже давно исчезли запасы продовольствия.

В западных средствах информации прослеживались панические нотки относительно положения в афганской столице. Зечини Лоран, к примеру, в статье «Кабул объят страхом» писал: «Страх — это язва, разъедающая весь город…

Кажется, война удаляется, но тем не менее она никогда не была столь близка, потому что стала более опасной. Она приняла форму нехватки продуктов и галопирующей спекуляции.

Панические слухи, которые ходят по Кабулу и не перестают раздуваться по мере приближения 15 февраля…

Начиная с середины августа сократился численный состав посольств. Начали с женщин и детей. Вторая волна отъездов имела место в начале января.

Все страны превратили свои дипломатические представительства в укрепленные крепости. Мешки с песком, листы железа, колючая проволока и вооруженная охрана окружают сегодня посольства. Каждое посольство создало запасы продовольствия, предвидя возможность экономической блокады.