Долг центуриона

Я съел ложку супа и одобрительно крякнул. Вкус был отменный, тот самый, который и должен быть у настоящего супа из пряных мидий. И, кстати, если я выполню свою работу надлежащим образом, такой супчик мне откушать придется очень даже нескоро. Может, в этот раз стоит пренебречь? А?

Нет уж, если я наплюю на свою работу один раз, то это неизбежно случится и во второй, третий, а там, глядишь, и вовсе окажешься не у дел. Я должен, я обязан посетить одного своего знакомого, большого любителя пряных мидий, а также не совсем законных операций с личинками бриллиантовых муравьев. Но только для начала нужно позавтракать.

Я ел суп и несколько рассеянно думал о личинках бриллиантовых муравьев. Как давно я заинтересовался ими всерьез? Года полтора назад? Нет, сталкиваться с ними мне приходилось и раньше, но вот именно всерьез я занялся ими тогда. Даже прочитал о них весьма объемную, научную книгу. Знал бы я, чем это закончится...

Хотя чем это могло закончится тогда, полтора года назад? Ну конечно, достаточно профессионально проведенным визитом в банк, в котором эти личинки хранились. Я его совершил, при этом допустив одну небольшую ошибку, и в результате оказался на Бриллиантовой, застрял здесь вот уже на полтора года. Кстати, а согласился бы я ее покинуть?

Любопытно, вот об этом я не думал. В самом деле, что меня держит на Бриллиантовой? Работа. А еще? Деньги у меня есть, и, будь возможность отправиться попутешествовать... Ах да, есть еще мои старые грехи. Рад бы в рай...

Звон бьющейся посуды!

Я оторвался от размышлений и, оглядев зал ресторанчика, обнаружил двух посетителей, тианца и ирмурянина, судя по всему, прибывших на Бриллиантовую либо вчера, либо сегодня, с расчетом побывать на большом аукционе, с чего-то надумавших устроить ссору, причем именно в том ресторане, в котором я решил позавтракать.

Прыткие ребята. И главное, как вовремя они решили выяснить отношения!

Впрочем, чаще всего подобные ссоры заканчиваются всего лишь включением в счет стоимости уничтоженной посуды. И значит, пока тревогу бить еще рано, можно даже продолжить завтрак.

Я съел несколько ложек супа и снова взглянул на ссорящихся.

— Ты бесчестное создание, — верещал одетый в серебристый комбинезон тианец. — И если будешь еще маячить у меня перед глазами, я убью тебя с большой радостью, такой же примерно размерами, как доброта могучего звездного утконога.

Кончики ушей у него буквально полыхали синевой, и это означало, что он не шутит. Кстати говоря, тианцы очень похожи на обычных людей, и я смог определить, к какой расе он относится, лишь по ушам.

Покрытый короткой зеленой шерстью ирмурянин был тощим, словно кошелек окончательно разорившегося торговца инопланетными диковинами. Он был выше среднего человека раза в полтора, а голову имел сплющенную с боков, словно у древнего инка.

Большой силы, скорее всего, у него не было. Однако в наш век боевых симбиотов и увеличивающих силу имплантатов, а также самого экзотического оружия, разрабатываемого и производимого на сотнях и сотнях миров галактической федерации, гарантированно предсказать исход схватки между этими двумя скандалистами не решился бы никто. Если, конечно, до нее дойдет, в чем я сильно сомневался.

— Ах, так? — проскрежетал ирмурянин. — Десять поколений моих предков...

— Ты хочешь узнать больше о своих предках? Изволь. Они были жалкими тварями, неспособными даже вытащить из норы астероидного червя. Но это безусловно мелочи, а вот...

Да, дело принимало серьезный оборот. Если в ход пошли предки, шансы на примирение ссорящихся уменьшились весьма ощутимо.

И почему многих мыслящих так задевают нелицеприятные упоминания об их предках? Меня вот, например, ничуть не трогает, если кто-то при мне начинает разглагольствовать, что моим предком была грязная обезьяна, прыгавшая по деревьям, поедавшая гнилые бананы и с удовольствием вычесывавшая блох. Хотя... может, люди все-таки произошли не от обезьян?

— Десять поколений моих предков назад на твоих соплеменников охотились, даже не подозревая, что они обладают разумом. Что немудрено, поскольку оснований для подобных подозрений они не подавали. И если...

— Значит, ты осмелился оболгать моих благородных предков? Ты осмелился открыть свое ротовое отверстие и...

— А ты... а ты...

— То, что я сказал, на самом деле...

— Да мне плевать!

— Нет, ты должен услышать о своих предках...

— А ты... хочешь я перечислю всех твоих псевдоотцов? Первый из них был разлагающийся на ходу от старости, тупой как пень...

— Так вот, они, эти предки, кормились преимущественно...