Долг ведьмы 2

Натабелла отключается. А я ещё какое-то время продолжаю сидеть, сжимая в кулаке каплю из голубого камня. Меня трясёт от обиды, желания орать и биться головой о стену, броситься к Молибдену с кулаками и обвинительными речами, в надежде получить опровержение. Однако, я прикусываю нижнюю губу, запираю рвущийся крик и рыдания внутри себя, несмотря на обжигающую боль в груди, растягиваю губы в улыбке и отправляюсь в баню. Нужно выпить до дна этот вечер, насладиться каждым глотком, стараясь запомнить любую мелочь. Смех, прищур стальных глаз, прикосновение губ, скольжение рук. Эта ночь должна остаться в моей памяти самой страстной, самой огненной. Чтобы потом, где-то далеко, я смогла бы вспоминать о ней, мусолить и обсасывать события прошлого. Погружаться в них и успокаивать себя тем, что это со мной было, было, было.

Глава 3

В забрызганное мутное окно автобуса сочится пасмурный полдень. По стеклу стекают дорожки дождя, из приоткрытого окна тянет сыростью, мокрой травой и навозом. Автобус то подпрыгивает на ухабах, то возмущённо рычит, буксуя в дорожной грязи. Болтаются на окнах нестиранные вылинявшие занавески, какая-то бабка чавкает яичным пирогом, распространяя съестной дух, мгновенно вызвавший у меня лёгкую дурноту, мурлычет радио.

Куда мне ехать? Кому нужен человек без документов? Денег, что удалось мне скопить за год работы, хватит от силы месяца на два, а дальше что? Может, лучше было бы сдаться? Вернуться с Молибденом на Корхебель, сгореть, как мне предназначено, подарив спасение жителям острова? Провести с Данилкой несколько счастливых недель, беря от остатка жизни всё, наслаждаясь каждым мгновением, ни в чём себе не отказывая, чтобы потом погаснуть навсегда? Ведь, что наша жизнь? Поиск счастья, постоянная борьба за комфорт, любовь, достаток и наслаждение. Люди работают, терпят унижения со стороны начальников, жертвуют здоровьем как раз, ради того, чтобы вкусно есть, мягко спать, тепло и модно одеваться, быть любимыми, доказывать свою любовь не словами, а чем-то более материальным, отдыхать, любуясь удивительными местами, сохраняя в памяти и на фотокарточках яркие впечатления. Весь свой путь, от рождения и до смерти человек собирает счастье по росинке, по капельке, с каждого лепестка, с каждого листочка, с каждой травинки. А Данька, если бы я попросила, смог бы растянуть для нас время. Подарить мне несколько недель абсолютного счастья в деревне либо, в любой другой точке планеты. Помнится, он вытворял такие фокусы в детском доме. Крал меня из девичей спальни летними ночами, тащил на крышу и продлевал время до подъема, чтобы посидеть под звёздами, как можно дольше. А как-то, мы сбежали с ним на речку. Загорали, купались, ели краденное мороженное, а когда вернулись в детский дом, оказалось, что не прошло и десяти минут. Неужели, Данька отказал бы мне в празднике перед смертью? Нет, напротив, он бы очень постарался. И я, за несколько дней получила бы и увидела бы столько, сколько не получала и не видела за всю свою жизнь.

–Идиотка! – мысленно даю себе оплеуху. – Тебя хотели использовать. Вырвали из твоей обычной жизни, лишив стремлений, целей, нормальной, человеческой судьбы со взлётами и падениями, радостями и страданиями. Лишив права создать семью с мужем, детьми, собакой, работой, на которую так не хочется вставать по утрам, сварливой соседкой, дачей по выходным и поездками к морю в отпуск. Не смей сожалеть о сделанном! Лучше подумай, с чего начать. Может, попробуешь нарисовать себе паспорт? Конечно, серьёзных дядь твоя магическая подделка не обманет, но устроиться в каком-нибудь захудалом кафе мыть полы или сиделкой в небольшой больничке захолустного городка ты вполне сможешь.

Мысли расплываются, смешиваются, и меня накрывает тонким, будто калька, сном. Всё же беспокойная ночь даёт о себе знать.

А когда я просыпаюсь, автобус уже пуст. Мы прибыли на конечную станцию, городок Волки. Под ногами скользкая жижа, нудный мелкий дождик с грязно-белых, словно старая ветошь, небес, приземистое деревянное здание автостанции, несколько пузатых кашляющих сизым дымом автобусов. Да уж, администрация этого городка на мупов не тратится. Хотя, скоро и весь Конгломерат перейдёт на технику, а о мупах будут говорить лишь замшелые старики своим внукам.

Подхожу к одному из пестреющих киосков, прошу газету. Очкастая тётка нервно отчитывает сдачу, суёт мне в руки жёлтый газетный лист. Сажусь на мокрую лавочку, разворачиваю свою покупку, скольжу глазами по объявлениям. Требуются грузчики, электрики, плотники. В городе явно не хватает мужчин. Все предлагаемые вакансии мужские.

– Работу ищешь? – раздаётся сиплый голос.

Рядом присаживается мужичок в засаленной куртёнке, детской шапочке и заляпанных грязью штанах. Бомж, не иначе. Только от них может так стойко вонять кислым пойлом, помойкой и немытым телом.

Брезгливо отодвигаюсь. Кто знает, вдруг у него вши или чесотка?

– Не бойся красавица, – смеётся мужик, переходя на кашель. – Возьми. Как раз для тебя работёнка.