Долг ведьмы

– …дабы причинить зло племени драконов и змеев… – в голосе Табити вдруг зазвучала такая неистовая Сила, что подглядывающая сквозь рассыпавшиеся по лицу волосы Дина поняла – верит! Каждой чешуйкой верит, что Ирка – зло!

– …должна быть наказана сообразно вине, а потому двум… нет, трем полным «десятиглавым» драконам…

– Три «десятиглавца» против девчонки? – брюзгливо протянул Грэйл Глаурунг.

С яростным рыком Табити повернулась к нему – на оскаленных гадючьих клыках пузырился яд… Но прежде, чем она успела сказать еще хоть слово, драконью пещеру накрыл спокойный, даже чуть ленивый мужской голос:

– Я, Вольх Ярый Тур, предводитель богатырской стражи наднепрянских земель, председатель богатырского Совета мира людей, от своего и… всего Совета имени…

Вук с Мыколой уставились на начальство со смесью восхищения и реального ужаса. Губы Вольха Всеславича тронула легчайшая улыбка:

– Имею честь оповестить Владычицу Табити-Змееногую, Тиамат Хубур Нюй-ва Предвечную и Изначальную, и Совет Великих Драконов о том, что Хортица Ирина, Несущая Мир, Свет Молодого Солнца, наднепрянская ведьма-хозяйка мира людей, направляется в Змеевы Пещеры мира Ирий с официальным визитом по поводу… – Вольх Всеславич на краткий миг задумался. – Нелегального проникновения обитателей Ирия в мир людей, повлекшего за собой уничтожение материальных и нематериальных объектов, магических и немагических артефактов, а также злостное расхищение р'oбленных ведьм, убийства, контрабанду, нарушение государственной тайны…

– Какой еще тайны?! – взвился Грэйл Глаурунг – в буквальном смысле, тяжеловесно хлопая крыльями, как переполошенная курица. – Ты что несешь, Вольх?!

– Я несу?! – всякая официальность слетела с Вольха Всеславича, теперь предводитель богатырской стражи орал, как начальник ЖКХ на планерке. – Ваши у меня половину военного завода разнесли! Приперлись порталами прямо на задний двор, теперь контрразведка на ушах стоит – шпионов ловят, может, даже б уже поймали, только вот не знают, у кого из иностранных государств агенты с кабаньими клыками и беличьими мордами! – Вольх источал сарказм, убийственный, как яд Табити.