Долг ведьмы

Они стояли у входа в крааль. Утренний Вагаду казался чистым и свежим, еще не успевшие раскалиться под солнцем пески источали прохладу. Грузящиеся в автобус туристы любопытно косились на сидящую на чане с пауком Ирку и замершего рядом, словно в карауле, Богдана. Запорожский богатырь кивал, засовывая под кольчугу Иркину записку:

– Как на точку связи выйдем, я Вольху Всеславичу все передам…

Раздался топот множества ног, и в пустую поутру улицу ворвалась целая толпа. Впереди с невероятной для его грузной фигуры скоростью мчался негр в изукрашенном золотом ярко-алом одеянии. Голову его венчала высоченная золотая тиара, а пухлые руки сжимали раззолоченный посох. Следом, высоко подобрав тростниковую юбку, скакала такая же толстая чернокожая девушка, и многочисленные ожерелья подпрыгивали на ее высокой груди. Кроме ожерелий, на этой самой груди ничего не было. За ними, очень стараясь, но с каждым шагом отставая, бежала уже знакомая троица стражников. Перед группкой у входа в крааль толстый негр затормозил, зарываясь босыми пятками в мелкий песок на утоптанной улице.

– Где… бвана дракон? – со всхлипом дыша и вытирая обильно катящийся по щекам пот, выдавил он. Увидел рукоять меча над плечом Богдана… Грохоча золотыми украшениями, толстяк метнулся к нему и шумно рухнул на колени. – Крылатый Повелитель! – взвыл он, судорожно ловя Богданову руку. – Гроза Небес и Властитель Облаков! Помилосердствуйте! Пятьсот лет! Пятьсот лет ни одного дракона в Вагаду – с тех самых пор, как проклятый Мамади лишил нас благодати! – Звякая золотыми украшениями, толстяк неотступно полз за пятящимся Богданом. – Но мы не виноваты, клянусь! Мы его никогда не поддерживали! Мы были против, да-да! И вот теперь такая удача! – Не вставая с колен, толстяк метнулся наперерез Богдану и таки ухватил его за руку. – Я здешний градоправитель, бвана дракон! Когда я узнал, что вы изволили посетить наш город… Мамади навстречу этим безмозглым, они должны были доложить еще ночью! – градоправитель дернул головой в сторону переминающихся неподалеку стражников. – Вот, бвана, вот! – Он оставил Богдана, так же на коленях подполз к толстухе в пальмовой юбке, ухватил за руку уже ее и потащил к Богдану: – Моя дочь, бвана! Мы отдаем ее тебе, да-да! Возьми этот цветок пустыни и верни благодать моему народу! – И он снова звучно звякнул золотыми украшениями.

Толстуха состроила Богдану глазки.

Из-под темной арки крааля появился Айт, волокущий здоровенный казан, куда был заключен рогатый змей.

– Вот он – дракон! – тут же сдал его Богдан. – Слышь, Гроза Небес, тебе тут невесту привели.

Толстуха и Айт уставились друг на друга – и их лица одновременно исказились ужасом.

– Баба́! – толстуха начала пятиться. – Ты говорил – в жены, ты говорил – драконы девок не едят… А он меня прямо с котелком встречает! – И, подхватив шелестящую юбку, она со всех ног дернула обратно по улице.

– Стой, безголовая! – Папаша вскочил на ноги и во всю прыть ринулся за ней. – Стой, кому говорю! Счастья своего не понимаешь!

– То ваше счастье, баба́, а мне на жаркое пойти счастья никакого нету! – на бегу прокричала девица.

– Такую сладкую – разве что на кускус! – звучно причмокивая пухлыми губами, сказал чернокожий стражник.

– Мы тут это… попрощаться зашли… с красавицей вашей. Раз уж в жены ее не даете, – смущенно пробормотал его светлокожий напарник. И словно щит выставил перед собой изукрашенную шкатулку с подарками.

– Хотя мы по-честному ее украсть хотели, все как у людей! – обиженно добавил чернокожий, а ящер завертел головой во все стороны, разыскивая свою недоступную любовь.

– Так вот она, – поглаживая меч, мрачно буркнул богатырь, кивая на стоящую рядом ведьмочку.

Три пары глаз – две с круглым и одна с вертикальным зрачком – растерянно уставились на ведьмочку.

– Вчера она вроде потолще была, – разочарованно протянул чернокожий.

– Шкура позеленей, – проскрипел ящер.

– И вообще покрасившее, – заключил светлокожий, сунул шкатулку с подарками под мышку и решительно зашагал прочь. Напарники потянулись за ним.

Приоткрыв рот, ведьмочка несколько мгновений смотрела им вслед… и ударилась в слезы.

– Ну что ты, Машуль! – растерянный богатырь топтался возле нее, безуспешно стараясь вытереть слезы краем торчащей из-под кольчуги рубашки. – Нашла из-за чего плакать! Ну ты толстой хочешь быть? Или зеленой? А так ты очень даже симпатичная… – Ведьмочка подняла заплаканное лицо – и богатырь вдруг осекся, пристально вглядываясь в нее. – Очень… даже… – медленно и вдумчиво повторил он. Ведьмочка затрепетала мокрыми ресницами.

– Пошли, а? – дергая Ирку за рукав, жалобно попросил Айт.

– Мы ж тебе одежду хотели купить? – растерялась Ирка.

– Правильно – пока выбирать будем, невесту как раз изловят и притащат обратно, – ехидно согласился Богдан.

– На Торжище все купим, все равно заезжать. – Айт подхватил здоровенный казан с пленным змеем и, изо всех сил стараясь сохранить достоинство и не бежать, быстрым шагом двинулся вниз по улице.

– Тощий, а здоровый! – Богдан завистливо крякнул, поднимая казан с пауком.