Долг воина

Фехтовальная школа недалеко от порта, и мы пошли кратчайшим путем по улочке, на которой стояли бордели, неплохо зарабатывающие и на матросах, и на солдатах. Хотя встреча таких клиентов — штука опасная: где-то тут Столли и потерял свои зубы.

— Что ты делаешь в нижнем городе? — поинтересовался Мисталь. — Разве ты не должен сопровождать своего сьера, а не тренироваться с друзьями?

Я мрачно улыбнулся.

— Кто-то придумал отличную шутку — расклеить вызов от моего имени. Вчера юному Д'Алсеннену едва не раскроили череп, вот мы и думаем, что кто-то охотится за головами Д'Олбриота — видно, хочет повесить их на своих стенах.

Внимательно взглянув на меня, брат нахмурился в раздумье.

Мы вышли на широкую пристань. У причалов стояло несколько галер, но кругом было тихо и пусто, если не считать одинокой стражи. Все товары уже разгрузили несколько дней назад, чтобы успеть к праздничной оргии покупок. Эта часть гавани принадлежала Д'Олбриоту, и далеко в обе стороны на кнехтах и дверях складов красовалась морда рыси. Девицы из борделей наслаждались краткой передышкой, гуляя по мощеным дорогам: места тут хватало, поскольку канатчики праздновали вместе со всеми. Они вернутся в начале постлета, растянут пеньку между рамами и столбами и будут поворачивать рукояти, скручивая нити в канаты, достаточно крепкие, чтобы удержать галеры в этой широкой гавани, и делать веревки для всяких прочих нужд. Но пока нам было где ходить и говорить, не опасаясь посторонних ушей.

Мисталь с интересом взирал на хорошенькую шлюшку с невероятно рыжими косами, и та кокетливо поглядывала на него из-под накрашенных ресниц. Брат — красивый мужчина, почти моего роста, с такими же, как у меня, волосами и цветом кожи, но более тонкими чертами лица, которыми наделила его наша мать, тогда как я унаследовал квадратную челюсть отца. Но, вероятно, шлюху интересовала не столько его внешность, сколько платье, ибо адвокаты славятся своими тяжелыми кошельками. Я подтолкнул брата локтем.

— Ты хотел сказать что-то важное? Или пойдешь задирать ей оборки?

— Она подождет, — Мисталь по адвокатской привычке сжал перед своей мантии.

По-моему, адвокатская поза — это первое, чему учатся законники, оказавшись наконец в суде.

— Я звал тебя из-за колонии, с которой связался твой Д'Олбриот. Некоторые люди очень жадно смотрят за океан.

— Лескарские наемники, — кивнул я. — До меня дошли эти слухи.

— Лескарские наемники? — Мисталь скептически поднял брови. — Они не отличат овечьи катышки от изюма. Раш, завтра твой сьер угодит под град судебных исков, и я не думаю, что он об этом догадывается. 

Я замер на месте.

— Кто выдвигает иск?

— Во-первых, Тор Приминаль. — Мисталь загнул один палец. — Во-вторых, Ден Реннион. — Он загнул второй палец. — Они заявляют права на эту Келларинскую колонию на основании того, что причитается им по наследству.

— Как это?

Мы снова пошли.

— Как Дома, которые с самого начала поддерживали эту колонию. Они требуют свою долю земли, минералов, древесины и животных. А если что-то уже превращено в деньги, то они хотят немедленно получить по пенни с каждой марки.

— Они могут этого добиться? — поинтересовался я.

— Они могут привести доводы в свою пользу, — мрачно ответил Мисталь. — Не знаю, насколько веские, но, во всяком случае, они обвяжут твоего сьера пергаментными лентами до Зимнего Солнцестояния.

— Откуда ты все это знаешь?

Адвокаты связаны клятвами, которые они чтят не меньше, чем мы, воины. Это клятвы честности и соблюдения тайны. Их приносят Рэпонину и подкрепляют жестокими наказаниями для тех, кто проявил неуважение к богу Правосудия.

— Меня попросили изложить свои мысли по этому вопросу, — презрительно произнес Мисталь. — Меня и каждого второго адвоката, который когда-либо вел дело по правам собственности. Не потому, что они хотели узнать мое мнение, нет. Они хотели застраховаться на случай, если Д'Олбриот прибегнет к моим услугам. Мне пришлось бы отказать ему из-за предшествующего интереса. — Брат мрачно засмеялся. — Как будто Имя вроде Д'Олбриота станет искать себе представителя в стойлах, где подвизаются такие скромные адвокаты, как я.

— Но кто бы ни стоял за этим, он хотел накрыть сетью все выходы, прежде чем посылать в эту кроличью нору своих хорьков. — Теперь до меня начало доходить. — Тор Приминаль выдвигает иск? Но барышня Гуиналь все еще жива, там, в Келларине. Если это Имя имеет там какие-либо права, то они принадлежат Гуиналь. Ден Феллэмион был ее дядей, и я уверен, он завещал свою долю ей. — Надо будет спросить об этом Темара.

— А кто докажет, что это действительно она? — спросил Мисталь. — Кто докажет, что она по-прежнему в здравом уме, когда она провела один Сэдрин знает сколько лет под каким-то проклятым заклинанием? Ставлю свою мантию против маминого мешка с тряпьем, кто-то готовит подобные аргументы, чтобы лишить ее всех прав.

— Д'Олбриот может привести сколько угодно свидетелей, которые поручатся за ее разум, — с негодованием ответил я.

— Свидетели Д'Олбриота? — осведомился Мисталь. — Кто-нибудь беспристрастный? Может, маги? Или наемники?