Долг воина

— Отправь кого-нибудь из присягнувших разносить твои письма. Мне нужна твоя помощь в другом месте. — Эсквайр улыбнулся, чтобы смягчить упрек, проскользнувший в его словах. — Сейчас я иду на собрание моего художественного общества. — Камарл указал на скромную элегантность своего наряда. Из всех драгоценностей эсквайр оставил лишь серебряный перстень с эмалевой рысью Д'Олбриотов. — Я встречусь там с людьми всех званий и услышу последние сплетни о Д'Алсеннене, Келларине и прочем, но все знают мое Имя и не станут слишком распускать языки. Поэтому я хочу, чтобы ты, Райшед, пошел со мной. Тебя никто не знает, следовательно, люди не будут тебя опасаться и осторожничать в разговорах.

— Особенно если их умело подтолкнуть, — согласился я.

Мне уже не раз приходилось держать глаза и уши открытыми

ради Дома. Быть присягнувшим в наше время значит гораздо больше, чем просто размахивать мечом.

— Но ты уверен, что меня не узнают? — Я несколько лет служил в Тормейле, прежде чем стал разъезжать по обширным поместьям Д'Олбриотов, выполняя разные поручения сьера.

— Никто не смотрит на лицо присягнувшего, — небрежно обронил Камарл. — Ты был тогда еще одним безымянным телом в мундире.

— Я одет для своей роли? — На мне были простые бриджи и куртка из хорошей ткани, ладно сшитая, но на вид — самая обычная.

— Для каменщика из Зыотесселы? Вполне, — улыбнулся эсквайр в знак одобрения. — Там будут и ремесленники, и торговцы, и дворяне. Одна из причин, по которым я вступил в это общество, — возможность расширить знакомства за пределы моего круга.

— А что думает об этом сьер?

Камарл сморщил нос. 

— Он согласен, что это — прискорбная необходимость нашей эпохи.

Я засмеялся, обнаружив в этих словах холодный ум сьера.

— Мне нужно ответить на письма. — Камарл кивнул своему личному писцу, который терпеливо сидел в углу кабинета. — Это недолго. Встретимся у сторожки, Райшед. Поешь что-нибудь, если голоден.

Нижний зал снова был полон, но теперь здесь сидели кухарки, кухонная прислуга и судомойки, все в одинаково линялых платьях и рубахах, утративших форму от многократного кипячения. Они лениво сплетничали, наслаждаясь передышкой. Скоро они начнут готовить бесчисленные угощения для целого ряда частных ужинов в салонах и большого званого обеда, который сьер дает сегодня вечером. Леди Чаннис всегда следит, чтобы в дни вечерних приемов никто не заказывал роскошных дневных трапез. Мойщицы котлов и чистильщицы овощей бросали завистливые взгляды на кухарок, их было легко узнать по обветренным рукам. У самой низшей прислуги из судомойни руки были красные по локоть, а первые кондитеры и шеф-повар могли себе позволить скромное кружево на манжетах и маникюр.

Я взял хлеб и сыр с выставленных на столы блюд и пошел в сторожку, зная, что у Столли всегда можно выпросить стаканчик вина. Через несколько минут прибыла личная двуколка Камарла, а вскоре появился и сам эсквайр.

Отдав ему поводья, конюх вскочил на запятки. Камарл вез нас к нижнему городу, правя опытной рукой. Я обернулся назад. Конюх смотрел прямо перед собой. Лицо его было таким же бесстрастным, как резные морды кошек на боковых панелях, и он не ответил на мой взгляд. Похоже, мне действительно надо привыкать к тому, что я стал одним из тех, кому служат, а не наоборот.

Когда Камарл свернул с окружной дороги на главный большак, протянувшийся через весь нижний город к бухте, ярко светило солнце, и ветерок с далекой гавани чуть отдавал солью. Вскоре между верхушками крыш показались древние стены Тормейла, некогда мощные бастионы, а ныне почти потерявшиеся среди таких же высоких зданий. Камарл направил лошадь под крепкую арку Весенних Ворот, и мы очутились на залитой солнцем улице Благолепия. В давние неспокойные времена весь старый город был сплошь застроен особняками, и Имена ревниво охраняли свои привилегии. Теперь железные ворота с гербами из позолоченной бронзы, вознесенными над головами толпы, всегда открыты, но ранг по-прежнему имеет значение. Только те, кто носит амулет с признанной эмблемой, могут ступать по этой широкой, ухоженной улице, ведущей прямо к морю. Какая-то женщина хотела проскользнуть мимо дежурной стражи, держа высоко в руках плетеную корзину, но ее повернули обратно. Придется ей идти в обход по лабиринту узких улочек, которые разбегаются во все стороны от стен старого города. Часовой Ден Джанаквела кивнул, пропуская нас, и приставил тупой конец пики к своему кованому сапогу.

— Ты знаешь кого-нибудь, присягнувшего Ден Джанаквелу? — спросил Камарл, пуская лошадь в рысь на сравнительно пустой улице. — Их когорта дежурит в праздник, поэтому они услышат больше новостей.

— Я никогда не сталкивался с этим Домом, но могу познакомиться с кем-нибудь через фехтовальную школу. — Наверняка Столли кого-то знает, а если он не знает, то Фил должен знать. Фил знает всех.