Долгая дорога домой

Через два дня Розали вернулась в Сент-Этьен, чтобы самолично контролировать подготовку к возвращению Жоржа. Эмиля она оставила в Париже, но Элен забрала с собой, так что девочка не увидела последствий посланного ею письма.

Вскоре после того, как они с матерью на поезде отбыли в деревню, в дверь доктора Симона постучали. Открыв, мадам Иветт увидела юную даму, в одиночестве стоящую на крыльце. Девушка сообщила, что ей совершенно необходимо видеть лейтенанта Сен-Клера.

— Прошу прощения, — мадам Иветт неодобрительно оглядела незнакомку с ног до головы, — но капитан Сен-Клер нездоров и никого не принимает. — С этими словами она попыталась закрыть дверь, но юную особу такой поворот событий явно не устраивал. Твердо поставив ногу на порог, она заявила:

— Будьте уверены, что меня он принять согласится. Пожалуйста, сообщите ему, что приехала его невеста.

Мадам Иветт посмотрела на нее с сомнением.

— Что ж, войдите. — Она пожала плечами. — Я спрошу у доктора.

Выглянув в этот момент из своей комнаты, доктор Симон увидел в прихожей привлекательную девушку.

— Добрый день, мадемуазель, — произнес он. — Чем могу служить?

— Меня зовут Сильвия Клавье, и я приехала повидаться с моим женихом, капитаном Сен-Клером.

— Вот как? — улыбнулся доктор. — Что ж, я очень рад вас видеть. Но прежде, чем вы к нему войдете, должен вас предупредить, что ему оказалось необходимо ампутировать ногу, и…

— Знаю я про его ногу, — недослушала Сильвия. — Элен мне написала.

Доктор Симон приподнял бровь.

— Понимаю, — кивнул он. — Но вы должны отдать себе отчет, что он потерял не только ногу, но и в некоторой степени уверенность в себе. Я не сомневаюсь, что ваш визит пойдет ему на пользу, но считаю своим долгом предупредить вас, чтобы действовали осторожно.

Сильвия посмотрела на него и кивнула, а потом грустно произнесла:

— Он почему-то написал, что больше не хочет на мне жениться.

— Уверен, что это не так, мадемуазель, но он вполне может считать, что не должен. Такие люди, как он, храбрые и честные, боятся стать обузой для друзей и родных.

— Обузой?! — возмутилась Сильвия. — Для меня он никогда ею не будет!

— И в этом вы должны его убедить, — улыбнулся доктор и шагнул в сторону, пропуская девушку в комнату Жоржа. — Не сомневаюсь, что у вас получится. Он, похоже, очень везучий.

Эпилог

Жанно вернулся к уличной жизни, как и прежде, живя общим домом с Полем и Мартышкой. Даже жизнь у Берже казалась ему слишком ограничительной. Теперь, став человеком со средствами — у него в кармане все еще лежали пятнадцать франков, — он желал жить независимо и заниматься своим делом, как такому человеку и положено.

Когда стихли бои, замолчали расстрельные команды и прекратились казни, город, который Жанно знал с самого своего рождения, поднялся, отряхнулся и стал жить дальше. Не то чтобы он вернулся к норме — она (по крайней мере, в прежних своих формах) умерла и была похоронена с расстрелянными коммунарами, — но из окрестных сел в Париж привозили провизию, ожили рынки, люди покупали и продавали. Все это предоставляло Жанно огромные возможности, и он выжимал из них максимум.

Несколько раз он побывал на авеню Сент-Анн, небрежно проходя мимо дома Сен-Клеров и высматривая Элен. Он не видел ее с тех пор, как оставил у Берже, и хотел знать, как она. Он понятия не имел, что сталось с ее братьями. И если на Жоржа ему было наплевать, то Марсель оставил в его душе след. Убил ли он Гастона? Хотелось бы.

Как-то в сумерках Жанно проходил мимо дома Дюпона, и у него на глазах двое мужчин, в которых он узнал подручных Гастона Жюля и Огюста, вышли из здания, неся большой провисающий тюк. Был ли это труп? Жанно последовал за ними, держась на расстоянии, и увидел, как они оба огляделись, а потом бросили свой груз, что бы это ни было, в сточную канаву и поспешно скрылись. Жанно отступил поглубже в тень. Для них он был мертв и хотел, чтобы так и оставалось.

Через несколько дней он заметил оживление в доме Сен-Клеров. Заколоченную дверь открыли и заменили новой. А в другой раз Жанно увидел, как откуда-то возвращаются домой Элен с матерью, и с облегчением понял, что у подруги все в порядке.

Когда она сбежала от Берже, он подумал, не вернулась ли она в дом священника или даже в приют, но потом решил, что и то, и другое весьма маловероятно. Впрочем, куда бы она тогда ни сбежала, ей удалось выжить.

Перед тем как войти в дверь, девочка оглянулась и посмотрела в обе стороны, будто кого-то высматривая. Тут она его и заметила — он стоял поодаль, прислонясь к фонарному столбу. Когда он поднял руку, у Элен широко раскрылись глаза: это правда Жанно? А он большим пальцем через плечо показал на задние ворота дома, и ему показалось, что она кивнула перед тем, как скрыться за дверью.

Через минуту он был у ворот сада, и Элен тоже.

— Куда ты девался?

— Что с тобой сталось?

Они заговорили одновременно, и оба рассмеялись.

— Пьер в конюшне? — спросил Жанно, тревожно оглядываясь.

— Не думаю, — ответила Элен. — Папа отослал его куда-то утром, и он еще не вернулся. Давай там и поговорим.