Долгая дорога домой

— Да, запечатанный. Я его порвал и весь этот кокаин в биде высыпал. Потом смыв включил и этого… рожей туда. Потом спросил — откуда он взял этот кокаин. Он не говорил — тогда я еще несколько раз его ударил. Вот он и сказал… про Змиевского.

— Конкретно. Что сказал?

— Что наркотики, кокаин и синтетику ему давал на продажу пан Жолнеж Змиевский, он приказывал вовлекать как можно больше университетской молодежи в употребление наркотиков. Еще он сам покупал героин, но немного, а у пана Жолнежа наркотик был очень дешевый, и он на нем хорошо зарабатывал. Он сказал, что у пана Змиевского квартира в Мокотуве, еще он подозревает, что тот в полиции или беспеке служит.

— Подозревает, — снова насторожился пан Збаражский, — или знает?

— Подозревает, он так сказал.

— А почему подозревает?

— Он не сказал. Да я и не интересовался.

— Хорошо. Что потом?

— Потом я сказал, что если он к Елене подойдет и продаст ей что-нибудь, или кто-нибудь другой продаст — я его убью. Потом ушел.

— Ушли?

— Да, ушел. А что мне еще там было делать?

Полковник погладил чисто выбритый подбородок, будто проверяя качество бритья.

— Вы еще раз не заходили в гостиную?

— Нет, а зачем?

— Вас видел кто-нибудь, когда вы уходили?

— Нет, ночь же была.

— То есть на лестнице вы никого не встретили?

— Нет.

— И пан Ковальчек был жив, когда вы уходили?

— Да, я же говорю!

Збаражский покачал головой.

— Получается, его убили почти сразу после вашего ухода. В гостиной несколько раз выстрелили в него.

— Может, этот пан Змиевский?

— Зачем ему?

— Ну… может, Ковальчек позвонил ему. Сказал, что у него проблемы. Змиевский узнал, что пропало столько кокаина, они поссорились и…

— На таком уровне не ссорятся, пан граф. На таком уровне договариваются о возмещении ущерба. Килограмм кокаина — это для вас бешеные деньги, для крупных наркоторговцев — не такие уж и большие.

Полковник махнул рукой, как будто делая отмашку на старте.

— Мне нужно несколько часов. Разберемся с первоочередными делами, потом вывезем вас отсюда. В Москву или еще восточнее. Потом будем разбираться дальше. Из этого кабинета — ни шагу, запритесь и сидите, на звонки не отвечайте. Я как вернусь — стукну четыре раза подряд, только тогда откроете. На улицу — ни-ни!

Деятельная натура графа, конечно же, не вынесла и часа сидения в добровольном заточении. Он вышел, спустился вниз — и увидел, что в здании объявлен план «Набат», предусматривающий действия в условиях особого периода. Тогда же он узнал у дежурного офицера, что творится на улице.

Рокош…

Памятуя о наказе Збаражского, он вернулся к себе в кабинет и запер дверь. И только запер — на столе пронзительно зазвонил телефон.

Какое-то время граф просто стоял и смотрел на звонящий аппарат, решая брать трубку или нет. Потом все же решился…

— Комаровский у аппарата.

— Пан поручик… — раздался знакомый голос дежурного офицера, — тут вас настойчиво телефонирует какая-то дама, она телефонирует уже третий раз и ругается… простите, как пьяный возчик. Угрожает, что если вы не возьмете трубку — она приедет и все здесь разнесет, устроит непотребный скандал. Вы не могли бы спуститься — я не могу держать линию столько времени занятой…

Хорошо, что по дороге не встретился отец — иначе было бы…

Едва не сшибая с ног встречных офицеров — те недоуменно смотрели на сошедшего с ума офицера лейб-гвардии и сына командующего округом, но воспитание заставило их воздержаться от комментариев, — граф Ежи сбежал вниз, растрепанный, выхватил из рук одного из сидевших на коммутаторе казаков — дежурный офицер куда-то отлучился — трубку.

— Елена?!

— Приезжай… — в трубке пойманной птицей бился голос, — мне плохо…

— Где ты?

— Я… ты знаешь, где… у клуба…

Летающая тарелка!

— Я буду! Никуда не уходи, слышишь?!

В трубке забились гудки.

— Пан Комаровский! — крикнул казак.

Не слыша его, граф Ежи побежал на выход. Через пять с небольшим минут подъедет его отец в сопровождении усиленного взвода казаков — тогда еще можно будет пробиться к зданию. Еще через полчаса появится полиция.

Сама того не зная, Елена спасла его от верной смерти. Если бы граф Комаровский остался в здании — вместе с полицейскими, с отцом, со всеми, — вместе со всеми он бы и погиб.

30 июня 2002 года

Афганистан, город Джелалабад

Операция «Литой свинец»

Оперативное время минус восемь часов сорок три минуты

Выйдя за рыночные ворота — на завершение и обмывание сделки ушло больше часа, — русский, как и следовало ожидать в его ситуации, посмотрел на часы. Если считать по-местному, то двадцать три-сорок. Он рассчитывал уложиться быстрее. Но особого значения это не имеет. Они должны успеть.