Долгая дорога домой

Ракетный комплекс ПРО типа THAAD был разработан североамериканской оборонной компанией «Lockheed-Martin» как комплекс дальнего действия преимущественно для поражения боеголовок баллистических ракет. О том, что основной целью противоракет являются именно боеголовки, говорили хотя бы его уникальные параметры досягаемости — сто пятьдесят километров по радиусу и двести (!!!) по высоте, то есть он теоретически мог перехватывать боеголовки в ближнем космосе. Как обычно, разработчик несколько завысил тактико-технические характеристики этого комплекса — испытания проводились на устаревших боеголовках типа СКАД, современные же, да тем более с системами прорыва ПРО, перехватить было куда сложнее. Тем не менее — и САСШ, и ее давняя союзница Великобритания приняла эти комплексы на вооружение, желая прикрыть ими прежде всего места сосредоточения своих стратегических ядерных сил, оберегая их от первого, обезоруживающего удара.

Однако в отличие от САСШ, где для ПВО была разработана «связка» — THAAD как комплекс дальнего боя и «Patriot» RAC-3 как комплекс средней дальности — Великобритания использовала в качестве комплекса средней дальности собственную устаревшую, и с посредственными характеристиками «Рапиру». И только остров, метрополия был прикрыт зонтиком «Patriot».

Потому-то, выбирая средство поражения для висящего в небе бомбардировщика, уже собирающегося разворачиваться, британцы предпочли THAAD, потому что ничего другого у них просто не было, их «Рапиры» не смогли достать столь сложную для перехвата цель. Из-за ракетной атаки, а также из-за посредственных технических характеристик не были подняты в воздух истребители ПВО. Таким образом, все задачи по перехвату были возложены на батарею THAAD, стоящую дальше Пешавара.

Примерно в десять сорок пять по местному времени из задранных в небо контейнеров стартовала ракета-перехватчик, чуть попозже — еще одна. Сделав красивую петлю-вираж, они ринулись в направлении целей.

Но тут их поджидал сюрприз, приготовленный уже русскими инженерами-разработчиками. При исследованиях в области малозаметных летательных аппаратов они пришли к выводу, что сделать его малозаметным можно только до момента открытия бомболюков. Что доставка средств поражения на внешней подвеске, что открытие бомболюка любой конструкции — все это в той или иной степени увеличивает ЭПР самолета и делает его уязвимым перед средствами ПВО. Если с отражением лучей локатора от поверхности самолета справлялся генератор плазменной радионевидимости, поглощающий лучи, то раскаленный выхлоп от двигателей невозможно спрятать, и это создавало угрозу для самолета. В таком случае — надо было предпринять что-то, что позволило бы замаскировать выхлоп.

Проблему решили неожиданно просто. На самолет поставили дополнительные баки, в которые заливали смесь на основе жидкого азота. Эти баки имели собственные распылители — и они при необходимости выдвигались и выбрасывали смесь с температурой около минус трехсот градусов Цельсия в реактивную струю самолета. Таким образом, ракета, наводящаяся на тепло, теряла цель.

А именно так наводилась THAAD. После отработки двигателя первой ступени первая ступень отбрасывалась и в дело вступала вторая, имевшая маневровый двигатель. Боеголовка ракеты была кинетической и наводилась в цель одними лишь ИК-датчиками, потому что при перехвате в ближнем космосе можно наводиться только по теплу — идущая на цель боеголовка раскалена, как входящий в атмосферу метеор. Приближаясь к району предполагаемого нахождения цели, ИК-датчики ракет произвели поиск и наткнулись лишь на один (!!!) концентрированный источник тепла, второй был выше и совершенно не соответствовал параметрам возможной цели по интенсивности и характеристикам. На него и навелась первая ракета, а вторая, посчитав, что цель уничтожена — самоликвидировалась.

В конце концов — это был не британский самолет.

Капитан Борн как раз прошел отметку «двадцать одна пятьсот» и продолжал подъем, он хотел запечатлеть странный самолет хотя бы для своих аналитиков. И тут истерично взвыла сирена, предупреждающая о приближающейся к самолету ракете — стандартное оборудование для всех «драконих». Капитан похолодел, но действия его были хладнокровными и четкими, он понимал, что максимум, что у него есть — это несколько секунд. Закрыв забрало шлема, он нажал кнопку, система придавила его ремнями к креслу — и через долю секунды мир померк у него перед глазами.

Когда вытяжной парашют стабилизировал падение катапультного кресла, и он понял, что все еще жив — капитан не удержался и посмотрел вверх. Там, где должна была находиться его «дракониха» — лишь едва заметное темное облачко, а совсем далеко, на пределе восприятия, он увидел черную точку. Неизвестный летательный аппарат уходил на север.