Долгая дорога домой. Дитя света

Впереди раздался детский плач. Я вздрогнула и подбежала к алтарю, на котором сиротливо лежал небольшой сверток. Как же они могли оставить его? — подумала я и протянула к ребенку руки. Почувствовав чье-то присутствие, малыш замолчал. С его лица соскользнул край кружевной пеленки. И я увидела совсем не детской лицо. На меня смотрели глаза девушки, которая показалась очень знакомой. Это была я! Мои глаза, моё лицо! Только я подумала об этом, ребенок заливисто засмеялся, затем промолвил взрослым незнакомым голосом: «Добро пожаловать домой!» И легко поднялся вверх, становясь таким же пятном света, как и его сородичи.

Тут же земля под ногами затряслась, стены зданий начали обрушиваться. Из облаков посыпались обломки вершин башен. Они с треском падали на мощеную площадь, разбиваясь и поднимая клубы белоснежной пыли. Я в панике забралась на алтарь, стремясь оторваться от земли и полететь вслед за теми, кто раньше жил в этом городе. Но все мои попытки были тщетны…

Я проснулась с первыми лучами солнца. Они проскальзывали тонкими змейками между листвой и плясали на моем лице и ветвях деревьев. Вокруг пели птицы, встречая новый день. Теплый ветер лениво гулял между кронами деревьев, почти не тревожа листву. Я потянулась и села на ветвях. Как ни странно, я почувствовала себя полностью отдохнувшей. Хотя на душе было паршиво. Я чувствовала себя всеми брошенной и покинутой. Это было не только воздействие моего странного сна, но и жестокая реальность — куда идти и к кому обращаться я по-прежнему не знала.

Не став злоупотреблять гостеприимством деревьев, я спустилась на землю. Едва я покинула свое уютное ложе, ветви затрещали, расплетаясь. И теперь это снова были обычные деревья.

— Спасибо! — сказала я, смотря вверх в глубину крон приютивших меня деревьев. — Если я смогу вам чем-нибудь помочь, то… чем смогу, тем помогу.

И пошла дальше. Дважды я останавливалась возле ручьев, чтобы попить и поесть растущих рядом ягод. Изо всех сил надеясь, что они съедобны.

Для начала мне хотелось найти хоть одну дорогу или тропу, ведь это уже означало бы близость человеческого жилья. Не думаю, что Элвин мог закинуть меня в какую-то совсем безлюдную глушь. Судя по его рассказам, этот мир был довольно таки заселенным местечком. И без сомнения, на одно из поселений я должна была рано или поздно наткнуться. И вспомнить те же деревья, давшие мне ночлег — без дриад здесь явно не обошлось, хоть ни одной из них я так и не увидела.

Я шла, не особо разбирая направления. Старалась следить только за тем, чтобы не сильно петлять или не ходить по кругу.

Солнце стояло высоко в небе. Я уже едва передвигала уставшие ноги. Но останавливаться не хотелось. За каждыми зарослями кустарника, на каждой залитой светом поляне мне виделась тропа или узкая дорожка. Но это были лишь видения, игры собственного уставшего разума. Меня мучил голод и жажда, но ручьи почти не попадались, а налить с собой запас воды было не во что. Запоздало сообразила, что могла двигаться вдоль ручья и не испытывать недостатка хотя бы в воде.

Когда мое сознание устало от самобичевания, по поводу того, что я не помогла Элвину, когда была придумана сотня неоспоримых оправданий моим глупости и неопытности, я принялась за толкование странного сна. Я подозревала, что приснилось мне это не просто так. В таком мире, как Тэол, пронизанном магией, этот сон должен был что-то значить. Конечно, это могла быть лишь игра воображения — я, брошенная в неизвестном лесу, одна, по сути, в целом мире, и мне не вырваться от сюда… Но разве мы ищем легких путей? В голове кружились роем самые невероятные мысли: от самой очевидной, что это лишь отражение произошедших событий, до совершенно невообразимых, которыми делиться я не стану, чтобы не прослыть сумасшедшей. Когда неутешительный диагноз самой себе был поставлен, я решила вернуться к более полезным и актуальным для меня мыслям — что делать, когда я, наконец, найду людей.