Долгая дорога домой. (Книга пятая)

Мои инстинкты завладели разумом, я одним движением преодолел двухметровую изгородь, лишь слегка оперевшись рукой о верхнюю жердь и побежал к коню. Услышав мой крик, Шалар встал как вкопанный и повернул голову в мою сторону. Через мгновение конюхи полетели в разные стороны как кегли в кегельбане, и конь понесся ко мне на встречу.

Время остановилось, и окружающий мир растворился в тумане. Я долго стоял, обнимая Шалара за шею, и чувствовал, как дрожит его могучее тело. По моей спине ручьем текли слезы коня, насквозь промочившие мою рубаху. Только полностью бесчувственное бревно могло сдержать эмоции в такой момент, и я не отставал от своего четвероногого друга. Мне было абсолютно наплевать, как это выглядит со стороны и что подумают обо мне наблюдавшие за этой сценой воины.

Главным в этот момент являлось то, что ко мне вернулся друг, которого я считал погибшим и в мою оледеневшую душу пробился первый луч солнца. Неожиданно перед глазами всплыла улыбающаяся морда Тузика, который тоже радовался возвращению Шалара и я решил, что у меня окончательно уехала крыша. Однако странное видение растворилось, словно утренний туман, и я осмотрелся по сторонам. Пока мы с Шаларом обнимались и переживали нашу неожиданную встречу, вокруг загона собралась большая толпа любопытных с интересом наблюдавших за расчувствовавшейся парочкой.

Постороннее любопытство разрушало интимную обстановку и я, обрезав кинжалом веревку на шее коня, вскочил ему на спину. Шалар мгновенно понял мое желание убраться подальше от посторонних глаз и одним прыжком вынес меня за пределы загона. Конь скакал быстрее ветра по лесным тропам, полянам и лугам, переносясь, словно на крылья через ямы и ручьи. Закончилась эта сумасшедшая скачка на вершине холма, откуда открывался великолепный вид на долину 'Нордрассила'.

Я мешком свалился под ноги Шалара, потому что скачка без седла еще, то удовольствие и с непривычки у меня болела вся нижняя часть моего помятого организма. Место было мне незнакомо, и я с удивлением рассматривал развалины какого-то алтаря, рядом с которыми бил родник, давая начало маленькому ручейку. Я напился воды и уселся на торчащий из земли камень, чтобы перевести дух. Конь подошел ко мне и ткнулся мордой в мою руку, словно приглашая к разговору. Погрузившись в транс, я попытался установить мысленный контакт с Шаларом и через некоторое время мне это удалось. Конь не мог говорить, как это умели малхусы, но обмен мысленными образами мне удалось наладить.

На меня обрушился поток эмоций Шалара, который рассказывал мне о том, как он страдал, решив, что я его бросил. Перед моим внутренним взором пронесся целый фильм о гибели Тарона, от обрушившегося на остров огненного дождя. Я видел горящие леса и гибнувших в огне гвельфов. Огненные смерчи чудовищными водоворотами висели над землей, пожирая все живое. В моем сознании острой болью отзывался ужас коня, когда он, потеряв счет времени, блуждал по подземным лабиринтам огромной пещеры, в которую провалился во время землетрясения. Мой желудок сжимали спазмы голода и жажды, словно это я питался светящимся мхом, от которого постоянно болела голова и появлялись кошмарные видения. Затем я почувствовал, как грудь Шалара разрывается от удушья в пучине подземной реки, в которую он сорвался, поскользнувшись на скользком берегу. Боль и ужас заполнили сознание коня, а перед глазами появился предсмертный туман. Потом неожиданно накатила радость спасения, и подземный поток вынес меня в море недалеко от берега.

Чередой потянулись серые дни скитаний по засыпанным пеплом пустошам Тарона и безуспешные поиски выживших в кошмаре катастрофы. После многодневных скитаний он наткнулся на несколько выживших гвельфов и привел к ним на помощь экипаж причалившего к берегу Тарона корабля. Шалар случайно услышал от одного из дроу имя князя Ингара и страстно захотел, чтобы его увезли из окружавшего его кошмара в долину 'Нордрассила', о которой постоянно говорили эльфы и хуманы. Перед моими глазами промелькнули картины морского путешествия и побега Шалара в джунгли, после прибытия в Кайтон. Меня переполняла радость свободного как ветер коня, скачущего по лесным дорогам. Я купался вместе с ним в чистых водах рек и озер, и гонялся за дикими кобылицами, но эта радость была омрачена отсутствием хозяина и друга. Я видел глазами Шалара, как он, подгоняемый тоской, догнал караван эльфов и снова позволил себя взнуздать, а затем был новый побег уже в долине 'Нордрассила', где воздух был пропитан запахом человека, ставшего навеки родным.

У животных все чувства искренни и правдивы, им незачем лгать и изворачиваться как это делают люди. Если Шалар и Тузик любили меня, то любили за то, что я есть, а не за какую-то особую выгоду для себя. Рассказ Шалара был полностью правдив, и мне довелось удостовериться в этом, лично переживая его воспоминания. Чтобы между нами не было никакой недосказанности я открыл Шалару свою душу и показал что я пережил с того дня когда оставил его в замке Эрмор на Тароне.