Долгая дорога домой (СИ)

- Эти твари охотятся на людей, как на дичь. Они - людоеды! Этих Бродяг - они сделали! Что за погань тут твориться?! - говорит Тол, выпрямляясь.

- Куда он повезёт Стрелка? - рычит Белый.

- Я - знаю, куда, - кивнул Тол, - эти твари себя называют Егерями Ужа.

Тол вздрогнул, посмотрев туда, откуда они прискакали:

- Зуб сломал Сигнал! Сейчас вести тебя к Ужу? Зуб - довольно крепкий воин.

- Погибнут все наши, - басит один из Крестоносцев, подводя коня Командира.

- Знаю я! Знаю! Зуб! Будь ты проклят! Малыш! Прости! - воет Белый, взлетая в седло.

Сердце Белого Хвоста разрывалось от боли. Разрывалось между Дружбой и Долгом. И как бы юноша не хотел скакать на северо-восток, вслед за похитителем-людоедом, пока не падёт конь, а потом - идти пешком, он выбрал Долг. Он выбрал сотни едва знакомых людей, а не одного, пусть даже и единственного из Друзей, что у него остались. Белый - знал, что никогда не простит себе этого, но не мог поступить иначе. Жизнь одного, пусть и самого лучшего человека, не стоит сотней жизней других людей, что погибнут без Магов, мечей Крестоносцев, и его неуязвимой Брони Стража Драконов.

*****

Когда прокричали тревогу и Командир повёл свою Стражу в атаку, началась лихорадочная деятельность по организации обороны. Повозки сгоняли друг к другу, стягивали их цепями, опускали борта, выпрягали и стреножили коней. Зуб сам бегал среди людей, ударами крепкой руки - подгоняя слишком безмятежных. Если САМ Стрелок, внук Игрека - попал в беду - это что-то очень и очень серьёзное. А может - и страшное. Смертельно ужасное.

Так оно и вышло. Отряд Командира не мог перебить сотни этих странных Бродяг, что нескончаемым потоком, лавиной, перекатывались через гребень, катились на их строй щитов. Бродяги были "мягкие", тупые и медлительные, но их было слишком много. Слишком. Стена щитов стала шаг за шагом отступать к повозкам. Люди устали махать секирами и топорами, но сменить бойцов было - некем.

Маг Жизни, от магии - светящаяся своими синими, как рассветное небо, глазами, поддерживала свежесть бойцов своей магией. Но, она была одна. А бойцов - сотни. А Бродяг - тысячи!

И вот наступил момент, которого Зуб больше всего боялся. Все бойцы рубились в одну линию, прижатые спинами к щитам повозок, но Бродяги - обходили их строй. И их - некому было остановить. Эти артисты - били бродяг алебардами с повозок, через головы бойцов. Женщины - затаскивали раненных в повозки. Но, заткнуть брешь раненного или павшего бойца было - некем.

Сплошная куча скелетов захлестнула отряд Крестоносцев, что защищали священника, очень эффективно уничтожавшего Нежить своим Даром Триединого. Но, Бродяги лезли на Клирика, прямо друг по другу, в своей мёртвой решимостью и смелостью неуязвимой сущности. Полыхнул Свет, вся эта куча гнилых тел - содрогнулась, замерла горой, но уже - трупов.

Зуб скинул шлем, рванул кольчужный воротник, разрывая ремни - ему нечем было дышать, пот застил глаза, руки уже одеревенели махать топором. Он уже не бил Бродяг, а - пихал их своим топором. Зуб даже не смог переломить костяную палочку с заклинанием. Он её перекусил, ткнул Бродягу шипом топора в лицо, тут же отбил руку другого Бродяги от одного из своих бойцов, ударил ещё одного. Но, получился не удар, а шлепок. Голова Бродяги не лопнула под ударом, а топор Зуба - застрял в костях черепа. Бродяга - дернулся, вырывая топор из рук Сбитого Зуба.

"Хоть глоток силы" - подумал Зуб, впечатывая кольчужный кулак в белесые глаза Бродяги, натягивая шлем на голову другой рукой. Но, Синеглазка уже в беспамятстве валяется под ногами своего брата, который с высоты повозки крушит черепа Бродяг длинной алебардой.

Бросившийся под ноги бывалому Наёмнику, теперь - Крестоносцу, Бродяга, заставил Зуба - пошатнуться. Тут же удары других Бродяг в корпус, как молотами, выбили из груди Зуба воздух. Зуб ударил в ответ кулаком, схватившись за кинжал на поясе. Но, что, уже мёртвому - удар кулаком? Ответный же удар Бродяги - полыхнул вспышками в глазах Зуба, во рту - вкус стали, звуки грохотали, как внутри колокола. Всё померкло, мир - перевернулся.

Но, Зуб - не потерял сознания, даже упав. Он схватился за скользкую кость ноги Бродяги, который наступил Зубу на грудь, чтобы влезть на повозку, вогнал ему кинжал между дисков позвоночного столба, обтянутого гнилым мясом. Бродяга - замер, повиснув на борту повозки.

От страшного удара в затылок голова Зуба - опять взорвалась. Он на секунду - потерялся. Когда очнулся - пожалел, что расстегнул ворот - зубы Бродяги, источая зловоние сгнившего лица, тянулись к его горлу. Зуб вскинул руку, обхватывая голову Нежити, засовывая пальцы ему в рот, взвыв от боли - Бродяга больно, даже сквозь перчатки - прикусил пальцы, дёрнул рукой от себя, до хруста. Бродяга - обмяк.

"Секундочку, секундочку! Вздохнуть!" - молил Зуб. Но, он услышал крик, отозвавшийся болью в сердце - крик Жалеюшки.