Долгая дорога домой v2

— Узнал где части твоего посоха и сколько их? — говорю вместо приветствия, к лешем, в данном случае, эту вежливость.

— Сейчас сам увидишь, — произносит волхв и начинает что-то шептать себе под нос.

Воздух перед ним начинает густеть. Когда он становиться непрозрачным, то по нему начинают пробегать разноцветные пятна. Несколько ударов сердца и образуется картинка: комнатушка, заставленная забитыми книгами шкафами и лежащим на столе большим свитком. Через мгновение она меняется — какой-то мужчина в пестром халате и чалме. За пояс у него заткнут кинжал, в рукоять которого вставлены ограненные изумруды. Мгновение и воздух возвращается в свою первозданную форму.

— Красивые картинки, но мне они ни о чем не говорят.

— Слушай и запоминай! — грозным голосом произносит волхв. — Камни в городе у моря, охраняют их воины, что землю свою забыли, а части посоха в городе, где раньше чудь белоглазая жила, под землей, под семью замками!

Убил бы! Заняться мне больше нечем, кроме как загадки разгадывать?!

— А попроще нельзя?

— Что луна рассказала, то тебе и передал! — он бьет посохом в землю. — Отвечай: добудешь ли ты мне их?!

— Только если ты откроешь мне секреты волшбы! Лишь после этого отправлюсь за ними.

— Хорошо, — произносит мужчина, и садится на землю. — Что ты хочешь знать?

— Как отвести взгляд или стать невидимым для людей и зверей, как открывать замки и засовы. И как путешествовать по другим мирам. Да и от других знаний не откажусь.

— Так слуги Чернобоговы…

— Повторяю — я ему не служу! — перебиваю волхва.

— Тогда всему обучу, кроме как попасть в другой мир, — он встает и пристально смотрит мне в глаза. — А ты даешь слово, что добудешь части посоха?

— После того как научишь — достану их, слово!

— Воздух взял, да до земли с водой донес. Они услышали, да запомнили, во веки веков!

— Я тоже, давай учи.

— Ох, ну и нетерпелив же ты отрок!

— Так и в отличие от некоторых волхвов я не бессмертен, — на последнем слове криво усмехаюсь, — так что делись вековой мудростью со странником.

— Хорошо, запоминай, али там записывай…

До рассвета тренировался и записывал. Вроде бы все просто, но больно непривычно. Некоторые методы пока неосуществимы: то пера ворона или кости мертвеца нет, то крови того, чей облик принять хочешь. Мыслю, что надо на стезю шпиона или вора переходить!

— Благодарю за знания, — киваю волхву. — Завтра отправлюсь в путь.

— Помни — ты слово дал. А теперь ступай!

Раскомандовался тут. Или я чего-то не понимаю, или колдун, за века мозги-то подрастерял! Обговорили мы лишь то, что я найду посох. Про возвращение его законному владельцу не было ни слова. По дороге проверяю силки. Никто не попался, значит, попробую рыбки наловить.

Вернувшись на стоянку, заново развожу костер.

— Как думаешь, в чем тут подвох? — помешивая кулеш, интересуюсь у кота.

Торквемада как-то тревожно мяукает.

— Вот и мне кажется, что все не так просто, как кажется на первый взгляд. Но хотя бы собрать посох я должен — все же слово дал.

Кот молчит и пристально смотрит на меня.

— Я гипнозу плохо поддаюсь, — усмехаюсь и бросаю ему кусок жареной зайчатины. Поев, отправляюсь на рыбалку.

До полудня удается поймать двух лещей. Вот не люблю я их — слишком костлявые. Сворачиваю снасти и иду к месту стоянки. Торквемада трется об ноги и громко мурчит.

Потроха — коту, почищенную рыбу в котелок. Подбрасываю несколько поленьев в костер и, укрывшись плащом, ложусь спать.

Просыпаюсь от привычных кошмаров. Эх, значит или искать какое-то средство, или терпеть до самой смерти. Спинным мозгом чувствую, что пока вернусь домой, то их станет гораздо больше. Волхв много рецептов отваров и зелий сообщил, но ничего подходящего нет.

Иду на заготовку дров. Нарубив и связав их, аккуратно перебрасываю на лед. Положив чекан на лежанку, осторожно перебираюсь вслед за деревяшками. Связываю волокуши, вот и необработанная шкурка пригодилась — ремней из нее нарезал. Нагружаю ее поленьями и хворостом: до Азова должно хватить.

Вернувшись на остров, иду проверять и снимать силки. Снова ни одного зайца. Сначала ужин, потом медитация и, надеюсь, спокойный сон до рассвета.

Действительно спокойный — просыпался, а точнее вскакивал, всего один раз. Едим с котом, затем упаковываю вещи и снова перебрасываю рюкзак на лед. Прижимаю кота к груди и перепрыгиваю сам.

Твердо встав на ноги, пересаживая Торквемаду за пазуху: морозец крепчает, еще заболеет животинка. Привык я к нему, прямо как к родному.

Теперь самый примитивный морок использовать. Становлюсь на волокушу, беру в руки палку и очерчиваю себя кругом, негромко произнося:

«Окружу себя тыном булатным –

Чертой неприступной,

От слова злого, от взгляда косого,

От стали холодной, от стали летящей.

Крепко мое слово,

Да будет так от рассвета и до заката!».