Долгая дорога к дому (СИ)

- Соглашусь… Я много думала… Я больше не хочу убегать от себя. Пока ты любишь меня, пока я тебе нужна, я буду с тобой

- Значит – всю жизнь! Я тебя так люблю! Я думал, не дождусь, пока пройдут эти две недели.

- Раньше не мог закончить?

- Мог, но я хотел, чтобы у тебя было время подумать.

- Я уже в первый день поняла, что не смогу расстаться. Я так ждала тебя!

- Чего мы тут стоим? Поехали!

Но видно не суждено им было сегодня остаться одним.

Голос Тропинкиной возвестил.

- Андрей Павлович! Катя! К вам Роман Дмитриевич Малиновский.

Жданов с недоумением и некоторой опаской смотрел на Катерину, и она поспешила успокоить его.

- Андрей, все нормально! Мы уже говорили с ним – он приходил недавно, - он хочет вернуться…

- Он, или ты этого хочешь?

- Андрей, мне трудно работать с магазинами, а он хороший специалист…Ты подумай…

Или ты не можешь его простить?

- Я сам во всем виноват…А ты как будешь с ним общаться?

- Нормально. Мы помирились…

Пауза затягивалась и Мария напомнила им о визитере

- Андрей Павлович! Он может войти?

Ответа не последовало, но сам Жданов вышел в приемную

- Малиновский! С каких пор ты входишь после доклада? Не замечал раньше за тобой такого, - и он протянул ему руку.

Роман, напряжено ждавший реакции друга на свой визит, расслабился и перешел на свой обычный шутливый тон.

- Без доклада не вхожу, поскольку в кабинете дама… Кто вас знает…И насчет тебя не уверен был – захочешь ли видеть.

- Роман, я же знаю, у тебя были причины… Кстати, я и теперь не могу обещать тебе достойный оклад.

- Теперь мне много не надо…

- ?

- У меня мать была в деревне, и сестра без мужа, но с кучей детишек.

- А теперь?

- Мать умерла, а сестра, наконец , замуж вышла. Моя помощь теперь не обязательна. А одному мне много и не требуется…Но это пока! Потом я опять войду во вкус!

Опять появился Зорькин и с ходу набросился на Катю

- Пушкарева! Ты думаешь разбираться с головным магазином? Там продажи опять упали, ассортимент не выдерживают…

- Ну вот, Роман Дмитриевич, тебе и карты в руки! Начинай разбираться! А Урядову скажи, чтобы документы оформил. Оклад тебе Николай Антонович озвучит – мы сейчас все одинаково получаем.

Не успели они остаться вдвоем, как опять зашла Тропинкина

- Андрей Павлович! Тут … это…Шура с Амурой хотели прийти… - она посмотрела на их постные лица , - ой, я поняла, я не вовремя… А вы лучше домой идите, если что срочное, я позвоню. Нет, и звонить не буду, есть же Зорькин,Урядов…

- Еще и Малиновский, - добавила Катя

- А он что, вернулся? Тогда, может, и Шуру примите, она же всегда с ним работала?

- Наверное, придется, - засмеялся Жданов, - а к ней в придачу и Амуру?

- Андрей Павлович! Амурке деньги не нужны, у нее Антон так развернулся! Она скучает дома, она ради дружбы согласится работать.

- Бесплатно, Мария, никто работать не может. У нас же не крепостное право. Но если ее устроит то, что мы можем предложить…

- Ее устроит! Так я передам им, чтобы приходили?

- Обязательно передай! И проведем собрание женсовета. Ну, а мы с Екатериной Валерьевной, пожалуй, удалимся. У нас дела! Очень важные и срочные!

И помни, Мария, ты обещала не звонить!

Дорога была забита машинами и светофорами, у которых, кажется, был только красный свет. И куда все едут в рабочее время? Они-то домой, а все остальные куда?

Переступив порог квартиры, оба облегченно вздохнули

- Фуу! Наконец-то, мы дома!

- Мне кажется, дорога никогда не была такой долгой…

- Кать, ты понимаешь, что сейчас произошло?

- Мы приехали…

- Мы пришли домой! Мы целых три года шли к нему, к нашему дому… Теперь он наш – твой и мой!

Главные слова были сказаны, а что делать дальше, как преодолеть возникшую неловкость? Хорошо, что позвонила Елена Александровна. Катя вспомнила про обед и с облегчением отправилась на кухню. Потом молча ели – не потому, что не о чем было говорить. Просто все казалось мелким и не важным, по сравнению с тем, что должно было произойти.

Катя протянула руку, чтобы стереть с его щеки каплю кетчупа… Он накрыл ее руку своей и не выпустил, а потянул на себя… Она покорно встала и обошла стол… встала рядом с ним…Не отпуская ее руки, он усадил ее на колени… вопрошающе смотрел ей в глаза…

Она опустила веки, говоря этим «Да», и в подтверждение расстегнула пуговку на его рубашке и дотронулась прохладными пальцами до его груди…

Все было так, как в его сне. Сейчас она потрется о его колючую щеку, а потом поцелует, но не в губы… в губы у нее не получалось во сне, а ему надо именно в губы… Он же не спит… он может сам это сделать…Его горячие, сухие губы нашли ее губы – мягкие и сладкие…

Стул предательски заскрипел, предупреждая, что не выдержит накала страстей, и Катя легонько отстранилась и совсем буднично, как если бы они были давно женаты, произнесла:

- Андрюш, пойдем в спальню…

И ему эта будничность не показалась обидной, а наоборот порадовала – значит, она давно чувствует в нем родного человека.

Он нес ее на руках…Как давно он хотел ощутить эту легкую, живую тяжесть на своих руках! Как восхитительно было это ощущение!