Долгая дорога к дому

Немного насмешливо их пригласили в дом, к удивлению Элари, отделанный внутри тем же глазурованным кирпичом и плиткой. Мраморные полы, высокие потолки, узкие проемы в толстых стенах — это место казалось не слишком уютным. Тем не менее, юноша понял, что здание с такой отделкой было практически вечным и не требовало почти никакого ухода — он даже не мог сказать, сколько ему лет. Молодежь жила здесь по парам, в небольших комнатках с толстыми коричнево-золотыми коврами и изящными резными полками — очень симпатичных и вполне подходящих к обитателям. Двери в них заменяли тяжелые занавески со множеством гремучих пёстрых бус, а стеклянные прямоугольники необычных ламп кое-где испускали сиреневый, бледно-малахитово-зеленый или теплый светло-фиолетовый свет.

В просторных холлах между жилыми комнатами помещалось множество книг, увы, бесполезных для пока не знавшего файского Элари, и альбомов с рисунками, иногда красивыми, иногда — очень странными, но всегда тщательно исполненными, либо нынешними обитателями Налайхи, либо их предками. Размер этих залежей впечатлял. Элари увидел целую галерею миров — таинственных, но от этого мучительно влекущих. Он очень хотел прожить здесь хотя бы несколько дней — но Иситтала не собиралась задерживаться, как бы он ни мечтал поближе познакомиться с поселком.

Конечно, это была только жилая часть Налайхи — когда им начали показывать здешнее хозяйство, Элари понял, что оно занимает едва ли не всю долину. Больше всего его впечатлили огромные, по три метра в диаметре, колодцы, заполненные глубокой и чистой водой. Поверх их низких стен были положены продолговатые гранитные бруски — и в твердый камень на ладонь в глубину врезались многочисленные канавки, следы от веревок, которыми вытаскивали ведра. Одно это говорило о древности поселения. И его прекрасно охраняли — долину Налайхи защищала специальная, отлично подготовленная группа из сорока солдат, имевших четыре больших восьмиколесных броневика и шесть новых пулеметов.

Элари без труда догадался, что это за место. Здесь растили и готовили воспитателей — тех, кто всю жизнь обучал остальных файа в долине Лангпари. Их отбирали не по превосходству в каких-то качествах, а по целому сочетанию их — возможно, в основном внешних, но, по его мнению, это было не так уж и плохо. Ему нравилось смотреть на них — особенно на девушек.

Они покинули поселок, даже не пообедав в нем — времени у них оставалось немного — и Элари, уютно устроившись слева от ведущего машину Иккина, снова внимательно смотрел в окно. Он решил, что они возвращаются в Лангпари. К его удивлению, Иситтала решила посетить ещё более отдаленное поселение в долине Хашиату, — и юноша с облегчением перевел дух.

16.

Машина вновь упорно, метр за метром, карабкалась вверх, всё дальше продвигаясь к востоку. Со всех сторон вздымались зубчатые, бледно-серые, скалистые горы с пятнами рыжих лишайников. Над ними нависало низкое холодное небо, сплошь закрытое ровными облаками — вид очень суровый, но полный необычной свежести.

Долгий подъем вывел их на мрачную равнину с каменными останцами и здесь Элари вновь увидел забытые могильники, заметные лишь издалека, с возвышенности — так глубоко они вросли в землю. Эти гранитные надгробия из вертикально поставленных остроугольных глыб или кругов камней были старше всех других. Холодное безлюдье здесь казалось полным вечного покоя.

На востоке, в самом устье долины, у темных скалистых стен, между гигантскими, больше их, глыбами стояли чудовищно древние и массивные здания из черного камня, высотой в три или четыре этажа, украшенные странной, очень глубокой и сложной резьбой. Их окна казались туннелями в немыслимой толщины стенах. Там, в темной глубине, смутно брезжил зеленоватый свет, сочившийся через расщелины и бреши в перекрытиях. Там никто не жил уже тысячи лет, но от скопления этих зданий исходило почти физически ощутимое впечатление зловещей угрозы и тайны, неодолимо влекущее Элари. Но их путь лежал на север и юноша только вздохнул, глядя на угрюмый пейзаж.

Травянистый склон подходил к дороге с юга и круто поднимался к подножию отвесных гранитных скал — а на них, на высоте добрых метров ста, виднелись какие-то громадные неизвестные иероглифы, непонятно как исполненные. Как объяснила Иситтала, это и был хребет Хашиату, защищавший Налайху с севера. Его стена оказалась очень крута и непрерывна, словно воздвигнутая богами. Отвесные скалистые ребра тянулись на всю её высоту, исчезая в лениво клубившихся тучах. Хребет был уже так близок, так крут и высок, что его исполинская масса, надвигавшаяся на машину, казалась почти нереальной. Казалось, что она не приближается к ним, словно заколдованная. Потом как-то вдруг, близко, вплотную к машине, придвинулись отвесные стены с причудливыми выступами и они нырнули в ведущее на север ущелье, скорее, расщелину в монолитном камне.