Долгая дорога в дюнах

— Все, все, едем, — встрепенулся Банга. Наклонился к Бируте, поцеловал в щеку. — Счастливого возвращения, сестричка. Только смотрите, не торопитесь — охрану я тут оставил, до прихода наших никуда ни шагу. Бывай, теперь уже дома увидимся. — Он вскочил на подножку, махнул ка прощанье рукой. Грузовик сердито фыркнул, но Банга неожиданно застучал ладонью по кабине, весело крикнул Бируте: — Пожалуйста, переоденься, а то тебя действительно можно спутать с Евой Браун!

Звонко щелкнула дверца — «студебекер» умчался в ночь. Банга с удивлением думал о своей судьбе. До чего же она необычна и превратна. Не заприметь его генерал Авдеев, начальник фронтовой разведки — здесь немаловажную роль сыграл Горлов, расписавший Артура в самых превосходных тонах и предложивший забрать его вместе с разведчиками в распоряжение генерала, не попал бы Банга вместе с войсками Черняховского в Восточную Пруссию, не встретил бы ни Бируты, ни Брандиса. А что заготовлено у судьбы дальше?

ГЛАВА 19

Лес стоял по-осеннему тихий, испятнанный солнцем, в крапчатой пестрядине неопавшей листвы. Мчавшийся по нему «виллис», еще по фронтовому в разводах маскировочного камуфляжа, мелькал среди деревьев почти неразличимо, как рысь в увядающих зарослях. Худенькая девушка пристроилась на заднем сиденье среди багажа, придерживая на коленях большой глобус.

— Товарищ Калниньш, а кто у вас раньше в поселке детей учил? — спросила она.

Андрис мало изменился за эти годы — пережитое лишь глубже вырубило морщины на его крепком, продубленном морскими ветрами лице.

— Раньше-то? — Калниньш привычно набивал свою рыбацкую трубочку. — Раньше у нас такой учитель был… Его все побережье знало. Учитель Акменьлаукс. В политохранке замучили.

Он замолчал, что-то припоминая, потом кивнул девушке:

— Ты не тужи, Илга. Тебе там неплохо будет. Школа, слава богу, уцелела… Войне скоро конец, вернутся парни, жениха тебе сыщем.

— А я и не тужу, — беззаботно отозвалась девушка. — Ко мне скоро мама приедет.

— Так и будешь за маму держаться? — сверкнул крепкими зубами молодой шофер в солдатском ватнике. — Тебе уж самой в мамы пора.

— Да ну вас… — отмахнулась Илга. И неожиданно сменила тему: — А я вашего сына знаю, Лаймона. Он меня перед самой войной в комсомол принимал. Где он сейчас, товарищ Калниньш?

Шофер резко обернулся, стрельнул в нее коротким, укоризненным взглядом: эх ты, мол, птаха желторотая — лезешь со своими расспросами, куда не следует. Илга уже и так поняла свою оплошность. Калниньш обернулся — лицо серое, глаза больные-больные — хотел ответить, но в это время где-то совсем рядом раздались выстрелы, брызнуло разбитое стекло.

— Ложись! — хватая автомат, крикнул Калниньш Илге и пригнул ее к полу автомобиля. — А ты чего? — заорал он на растерявшегося шофера. — Газуй! На всю… — вскинул автомат, дал длинную очередь по кустам.

Машина взвыла мотором, на полной скорости понеслась по дороге: один поворот, другой. Вскоре выстрелы затихли вдали, и «виллис» вырвался на открытое место.

— Испугалась? — обернулся Калниньш к сжавшейся в комок девушке.

— Ага, — всхлипнула она, поднимая отброшенный пулей глобус — в нем посреди Индийского океана зияла дыра. — Глобус жалко.

— Не жалей, — хмуро утешил Андрис. По нему теперь не одну географию… Еще историю изучать будут.

Поселок казался вымершим. Дома глядели пустыми, безжизненными окнами. Калниньш прошел в глубь Озолсова двора к небольшой пристройке, в которой с недавних нор жил Петерис — его собственный домишко в пух и в прах разнесло.

— Учительницу вам привез, — сказал Андрис, входя в тесную каморку, где ужинало семейство: две дочери и Эрна с Петерисом. — Хотел было в школу, да раздумал — пусть у вас пока побудет.

— Пускай, — пожал плечами Петерис. — Я могу и на конюшне поспать.

— Чего же не перебираешься? — спросил Калниньш, кивая головой в сторону хозяйских покоев. — Или боишься, что господин Озолс осерчает?

— А нам и тут хорошо, — въедливо проскрипела Эрна. — Мы на чужое не заримся. Как некоторые…

Петерис метнул ка жену быстрый, угрожающий взгляд, и она недовольно умолкла. Калниньш достал трубку, табак, предложил:

— Пойдем, покурим.

— Ты вот что, Андрис, — угрюмо начал Петерис, когда они вышли на крыльцо. — Ты с расспросами ко мне не лезь. Кто, да чего… Никого я не видел, ничего не слышал…

— А что тут расспрашивать? — пыхнул дымом Калниньш. — Я же не слепой. Позавчера кабанчика зарезал, а на столе одна картошка. Даже куска мяса не оставил.

Петерис промолчал.

— Ты же при немцах человеком был, — укорил его Калниньш. — Бангу, говорят, от расстрела спас.

— При немцах… При немцах я хоть знал, кого бояться, а тут… — Петерис боязливо оглянулся, придвинулся ближе. — С Ошкалном — сам знаешь, что сделали, только пикнуть собрался. У них тут кругом глаза и уши. Еще не знаю, как откликнется, что ты заходил… И это… учительницу свою веди, куда хочешь. Хоть обратно в уезд забирай — не стану я с вами связываться.

— Не хочешь? — гневно оборвал Калниньш. — А отвечать перед судом тройки за укрывательство бандитов — хочешь? Ты как думал, мы их ловить, а ты свининкой подкармливать?