Долгая дорога в небо

Услышав согласное мычание, начинаю медленно спускаться по ступенькам. Закачиваются они дверным проемом, занавешенным плотной шторой. Прижимаюсь спиной к косяку и пытаюсь стволом эту штору откинуть. В ответ из-за нее раздаются злые очереди. Стреляю в ответ, веером, стараясь прошить свинцом все пространство находящегося за шторой невидимого мне помещения. Сколько раз я думал о покупке бронежилета, а дальше мыслей не пошло. Сейчас бы мне броник жизнь облегчил. Положение-то хреновое. Я стою в узком тамбуре, где тупо некуда спрятаться. Назад я тоже быстро не выберусь. Остается только вперед.

Ломлюсь за штору и вижу троих. Один, согнувшись в три погибели, держится за живот. Зацепил я его, значит. Второй лихорадочно меняет магазин в своей винтовке. Завершить этот процесс ему не дают пули, вылетевшие из моего автомата. А вот третьего пристрелить я не успеваю. Зато он меня сейчас душевно так угостит из своего пистолетика. Особых вариантов нет и я делаю шаг вперед, одновременно проводя классический удар прикладом. Приклад на ППС, конечно, одно название, но железякой в глаз – это больно. Не останавливаясь, бью магазином в зубы. Противник отшатывается. После подсечки оппонент падает на пятую точку, успев в полете встретить челюстью мое колено. Снова бью прикладом, на этот раз в висок. Теперь уже в пол-силы. Раз уж дошло до рукопашной – попробую живым взять засранца. Вдруг что интересное расскажет?

За этими всеми делами я чуть не упустил из виду «скрюченного». А это падла пытается разогнуться и одновременно наводит на меня пистолет. 51ю «Беретту», кажется. Ну не делай ты такое лицо жалобное! Сейчас я тебе помогу и больше у тебя ничего болеть не будет. Причем никогда. Всаживаю в него очередь патрона на три-четыре и начинаю оглядываться в поисках вещей, пригодных для связывания взятого живьем. Потом решаю не морочиться и использую для этого ремень. Так понадежнее будет. Можно избавиться от наручников, растянуть веревки, перетереть об угол скотч, а вот с ремнем ты фиг чего сделаешь. И чем сильнее будешь дергаться – тем сильнее он затянется. Тем временем Олич уже перевязывается. Делать это одной рукой ему крайне неудобно и весьма болезненно, отчего югослав шипит и матерится на родном языке. Прихожу товарищу на помощь. В Оличе две дырки. Пробило насквозь бицепс и за плечо вскользь цепануло. Выбираемся наверх, перед выходом из помещения окликнув наших ребят, «держащих» палубу. Не хватало нам еще дружеского огня. И так чуть не убили обоих. Помогаю Оличу добраться до его койки – судового врача у нас нет. После этого возвращаюсь на трофей и тащу к начальству пленного.

Теперь наступает самый приятный момент в моей работе – сбор трофеев. Как по мне – даже получение зарплаты по количеству положительных эмоций ему уступает. С самого первого «клиента» мне достается бундесовская Г-36. Не фонтан, как по мне. Я в оружии люблю классический дизайн, футуристические навороты данного образца мне совершенно ни к чему. Но на продажу сгодится. Помимо него, покойный одарил меня пистолетом, по пропорциям схожим с «Макаровым», но размером побольше. Не знаю что это, и имевшиеся на оружии в ассортименте клейма ясности не внесли. «М2» с правой стороны кожуха, «Зиг Армз» с левой и «Маузер» на щечках. Ничего не пойму. Это «Зиг», «Маузер» или что-то американское? Ладно, в Порто-Франко покажу специалистам. Скидываю в сумку запасные магазины к винтовке и автомату и иду вниз. С покойников мне достаются еще две «тридцать шестых» и пара «полста первых» «Беретт». Так себе, честно говоря. Г-36 хоть и состоит на вооружении Бундесвера, но косяков в ней хватает. А пистолеты довольно скромные. Из египетского заказа, как я полагаю. Хотя утверждать не возьмусь. А взятый живьем «демон» одарил меня «Кольтом». Тем, который 1911. Повертел в руках я данную машинку да и бросил в сумку. Удобный, спору нет. Но тяжелый, собака. И магазин всего семь патронов. Не понимаю я страсти американцев к большим калибрам. Вот на кой делать в человеке дырку почти в половину дюйма, если за глаза хватает трех десятых? Но янкесам(а так же еще целой куче адептов культа карго) нравится, а значит – пистолетик продастся легко и быстро. Вытаскиваю трупы наверх и отправляю их за борт, не утруждая себя какими-либо ритуальными плясками. И с удивлением наблюдаю идущего ко мне Олича.

- А ты чего не лежишь-то?

- Подняли переводить. Кроме меня тут знатоков арабского не наблюдается.

- Ну и чего?

- Ну пообщались с твоим пленным. Сын какого-то халифатовского бугра, много интересно рассказал.

- Что-то я криков не слышал. Совсем жидкий оказался, что ли?

- Да нет. Человеку обрисовали его потенциальное будущее и он тут же выложил все, что знал и даже то, что давно забыл.

- Всегда знал, что они крутые только на словах, а как прижмешь – дерьмо дерьмом.

- Не совсем. Упертых фанатиков тоже хватает. Но тут есть пара моментов. Человечку есть что терять, да и пообещали ему такое, что лучше б ты его пристрелил.

- На куски порезать?