Долгая дорога в небо

Примерно три четверти расстояния до виртуальной дагомейско-индийской границы мы проделали с комфортом, идя на шлюпке вдоль берега. Ну как с комфортом… С весьма условным – солнышко-то нас припекало некисло. Не знаю, реально оно было так, или это я уже чуть позже нафантазировал, но слой пота в несколько сантиметров на днище плавсредства плескался. Но это были ничтожные мелочи, по сравнению с тем, что нас ждало дальше. Миль за полсотни до воображаемой линии мы, в полном соответствии с планом, высадились на берег и перешли в пехоту. И пошлепали в сторону ближайшей известной нам цивилизации, то есть Нью-Дели. Нет, цивилизация-то была и поближе, но нам она тогда была совершенно неизвестна.

Вы Киплинга когда-нибудь читали? «День-ночь, день-ночь. Мы идем по Африке день-ночь, день-ночь. И по той же Африке день-ночь, день-ночь…» Вот и мы примерно так шли. Не удивлюсь, если живописные (в кавычках) дагомейские пейзажи вкупе с оглушающей жарой мне периодически в кошмарах сниться будут. Как никто не сдох и не сошел с ума за эти девять дней пешеходного турне – я не знаю. Сам держался исключительно на понимании того, что «надо» и все.

Вода кончилась на пятый день. Это с учетом того, что нам раньше встретился источник, в котором ее запасы пополнили. К вечеру мы титаническими усилиями нашли еще один, но денек был не из легких. Я бы охарактеризовал его как самый паршивый из мною прожитых. Вот вы как к змеям относитесь? Я до того дня ненавидел и боялся. Теперь просто ненавижу. При первой попытке хлебнуть парной змеиной кровушки меня просто вырвало. Я аж удивился. Удивительно и то, что мне нашлось чем блевать – влаги в организме было не шибко много, и то, что у меня, вусмерть задолбавшегося, нашлись силы удивляться. Со второй попытки кой-какая влага в организм попала. Желудок начал ворочаться в животе, ругаться и бурчать. Потом, правда, организм понял, что поступающая в него субстанция – и питье, и еда. И волноваться перестал. Почти. Остаточную хреновость я склонен списывать на жару и тараканов в своей голове. Никак они не хотели смириться с мыслью, что хозяин головы просто берет обезглавленную змеиную тушку и чуть ли не присасывается к ней. Притерпелся я, короче. Если первую змеюку даже трогать не хотел категорически, то после обеда (я имею ввиду временной промежуток – жратва по той жаре и сухости в горло не лезла категорически) я чуть ли не выжимал змеиные тела как хозяйка выжимает мокрое белье. С абсолютно той же целью – удалить оттуда влагу. В добавок к мукам жажды, идти приходилось то вверх, то вниз, преодолевая высокие холмы с каменистыми осыпями, на которых навернуться - раз плюнуть.В общем, с неимоверным напряжением всех физических и моральных сил, но мы все-таки пережили тот кошмарный день. Правда, не факт, что пережили бы следующий, если бы Гюнтер по каким-то известным ему приметам не определил, что где-то рядом, вон в той стороне, должна быть вода. И вода действительно была. Я, правда, не назвал бы это словом «рядом», но это уже неважно сейчас и совершенно не имело значения тогда. Лично у меня в тот момент критическое мышление было выключено. Вода там – значит идем туда. Воды нет – значит мало идем, надо идти дальше. И в конце-концов, вода нашлась. Перефразируя одного крайне ушастого, но симпатичного персонажа – мы шли, шли и наконец пришли. Пришли, и задержались возле воды аж до середины следующего дня. Не знаю, вода ли была какая-то нетакая, или просто наши организмы решили, что хватит терпеть внутри себя всякую дрянь, но хлестало из нас капитально. Из кого сверху, из кого снизу, а из самых невезучих – с обоих концов одновременно. Хорошо, что в этот момент мы не попались на глаза никаким аборигенам – отбиться ни от кого мы бы не смогли физически. Даже от банды старушек-паралитиков в инвалидных креслах. А может, кто-то нас видел, но решил, что ему в рабах такие засранцы, да еще блюющие дальше, чем видят, нахрен не сдались. Но это вряд ли. Местные в этом плане – народ хозяйственный, насколько я знаю. Настолько хозяйственный, что хрестоматийные хохол с евреем, обнявшись, плачут от осознания собственного ничтожества.