Долгая дорога в небо

Хм. Работенка рискованная, однако. А я ни разу не железный. Повоевать-то повоевал, но война моя была зело специфичной. Даже перемещаясь по земной тверди, автомат я таскал больше для красоты и потому что так положено. Основной мой инструмент для выпила оппонентов назывался Р-809. С его помощью я успешно превращал живых человекообразных существ в мертвые изуродованные куски мяса. Но не сам, а опосредованно. Скажу честно, мне это дело нравилось. Очень специфические ощущения дает смесь адреналина и работающего на максимальной скорости мозга. Подозреваю, что-то подобное дирижер в Большом театре испытывает. Или шахматист, выигравший партию при цейтноте. Нда, работенка откровенно стремная. Но надо соглашаться — деваться все равно некуда. Не факт, что в этом гребанном Порто-Франко мне хотя бы улицы мести доверят.

— Я согласен. Когда явиться на корабль?

— Мы еще дней несколько тут стоять будем. Но если невтерпеж — подходи часикам к 20ти. Я закончу здесь и тебя размещу. — ответил боцман.

— Я понял.

Попрощавшись, я направился обратно в свою ночлежку. Дневной пик жары лучше пересидеть в помещении. А потом надо будет пройтись по радиомагазинам в поисках английской морзянки. И надо завязывать с тасканием всевозможных тяжестей. Не просто так в ВМФ радиотелеграфистам запрещают поднимать все, что тяжелее шестнадцати килограмм. По дороге я прикупил себе на обед пару сэндвичей и бутыль сока. Единственное, что пока радует в этой долбанной Новой земле — это цены на жратву. Даже с моими капиталами мне голодная смерть пока не угрожает. Добравшись до своего ПВД[24] я принялся уплетать сэндвичи с чаем, попутно листая путеводитель в поисках местных «салонов связи».

Примерно в половину восемнадцатого(никак не привыкну, что полдень здесь в 15–00 и путаюсь с вечерними часами) я выбрался на улицу и пошлепал в сторону ближайшего магазина, торговавшего связью, имея целью уменьшение своей радиобезграмотности. А то взял я на себя дофига — теперь надо вывозить. Ведь прослыть в глазах пока что единственного из потенциальных работодателей балаболом было бы нехорошо и в корне неправильно. Движимый этой нехитрой мыслью, я дошлепал до магазинчика «Army Radio World», в котором оставил «рублевую» монету и стал обладателем заламинированного куска картона с латинским алфавитом и кодировкой Морзе напротив каждой буквы. Я глянул на него повнимательней и…

Вы когда-нибудь чувствовали себя идиотом? Пренеприятнейшее ощущение, честно скажу. И сейчас я им сполна наслаждаюсь. Согласитесь, обидно потратить деньги для того, чтобы узнать, что смущавшие меня специфически латинские буквы имеют до боли знакомые обозначения и напевы. Хорошо, что меня сейчас не видит мой ДОСААФовский препод по радиоделу полковник Ребров. Он бы меня за подобную тупость прибил на месте. Ну можно же было догадаться, что в процессе адаптации морзянки для русскоязычных пользователей никто не морочился с новыми обозначениями для отсутствующих в инглише Ш, Ы, Й и прочих, а просто взял не имеющие русских аналогов Q, Y, J и так далее! Но я закранил[25], причем капитально. Надо перебарывать эту тенденцию, а то на моей новой работе тупые вряд ли долго живут.

Сеанс самобичевания я завершил на подходе к причалу. «Фурор» представлял собой довольно узкий корабль гладкопалубной архитектуры длиной метров под сорок. Откуда познания в корабельной архитектуре? Так я всю юность разрывался душой между морем и небом. Но до ближайшего моря было дофига, а до аэродрома — пара километров. Корабельные надстройки были сгруппированы в единую конструкцию, начинавшуюся примерно по центру корпуса и продолжавшуюся к корме. Из этой же конструкции «росли ноги» единственной мачты. На носу и на корме приватира располагались две автоматических пушки, судя по размерам — миллиметров 37 калибром. Примерно там, где корма переходит в среднюю часть корабля, побортно располагались два «крупняка, так же зачехленных. Ну и позади надстройки было установлено что-то непонятное — под брезентом не разобрать. Я не спеша подошел к сходне и окликнул сидевшего на раскладном стульчике на палубе индивидуума:

— Ола, омбре![26] Боцман на борту?

Индивидуум не торопясь встал, уставился на меня пронзительным взором и изрек:

— А тебе-то что до него?

— Мне он сюда подойти сказал. — ответствовал я.

Вахтенный снял с пояса «Мотороллу» и что-то в нее пробубнил. Через пару минут в поле видимости нарисовался мой разрисованный знакомец-боцман.

— Явился? — буркнул он вместо «Здрасьте». — Ну пошли.

Я проследовал за ним в одну из настроек, оказавшуюся радиорубкой и, по совместительству, каютой радистов. В ней обитал мелкий жилистый латинос.

— Это Рауль, наш штатный радист. В море подчиняешься ему. При досмотре действуешь в составе досмотровой команды. Про это я всем новичкам расскажу потом, перед выходом. Обживайся.

Произнеся данную тираду, боцман покинул помещение, оставив меня наедине с напарником. Тот особой радости при моем появлении не проявил и ограничился буквально парой фраз: