Долгая дорога в небо

Все, хорош. Флажки скрещены над головой, я останавливаю самолет. Включаю стояночный тормоз, вырубаю двигатели и сразу же флюгирую винты. Они на пробеге способны крутится довольно долго, а встав кромкой вперед остановятся быстрее. Открываю дверь и выпрыгиваю на улицу, подхватив с места «правака» валяющиеся там на полу колодки. Времени мало — машина медиков уже подъезжает к стоянке, а кого-то чужого к самолету подпускать не хочется. Так что одну пару колодок бросаю под носовую стойку, а потом, обходя самолет по дуге, сзади подбираюсь к основным и тоже подпираю колеса колодками.

Нельзя так делать? Нельзя, согласен. Пока двигатели полностью не остановились — вообще нечего даже на стоянку заходить. Но если бы я делал только то, что можно — уже б давно занимался чем-то другим. Потому что вся гражданская авиация — это гонка за временем, о чем красочно написал Сент-Экзюпери. В теме был товарищ. И ради того, чтобы выиграть пару минут, я делал разное. Увидь кое-что из этого проверяющие — в лучшем случае поседели бы. Так что вот это — просто мелочи.

Винты, наконец, замедляют свое вращение до безопасной скорости. Приложить и сейчас лопастью может знатно, но отрубить ничего не отрубит. Так что я энергично машу руками, требуя от водителя «скорой» подъезжать. Тот разворачивается и аккуратно сдает задом, останавливаясь метрах в пяти от самолета. Ближе подгонять мне уже опасливо. Блин, надо будет для таких случаев дополнительными колодками обзавестись. Но пока их нет, так что выдергиваю пару из под носовой стойки и забиваю под колеса медицинского «Форда». А то мало ли что? Неисправность тормозов или дурак-водитель — и покатится машина прямо на самолет. И стану я гордым владельцем кучу бесполезных железяк. Нафиг-нафиг.

Из боковой двери выскакивают трое: интеллигентного вида пухлый мужичок-европеец с чемоданчиком и два амбала-индуса с носилками. Открываю им дверь и запускаю внутрь. Что там происходит — мне толком не видно, слышу лишь шебуршение, вскрики и звуки толкотни. Потом наружу выскакивает родственник больной. Спустя несколько минут один из амбалов выбирается наружу и принимает носилки. Подхватываю показавшийся из люка второй край и даю возможность выбраться наружу его напарнику. Следом ртутным шариком выкатывается доктор и, обгоняя своих подручных, распахивает задние двери фургона. Не обделенные здоровьем ребятишки лихо закидывают носилки внутрь. Следом за ними в машину закатываются мужичок и филиппинский фельдшер. Ребята захлопывают заднюю дверь и запрыгивают в боковую, около которой недоуменно топчется мой крайний пассажир. Но продолжается это лишь несколько секунд. Изнутри высовывается рука одного из амбалов и затягивает его внутрь, как соринку в пылесос. Дверь захлопывается и машина срывается с места, перескочив через лежащую под задним колесом колодку. А я стою, порядком офигев от такой оперативности и пытаясь осмыслить происходящее.

31-й день 9-го месяца 24-го года.

Порт-Дели.

«Ни одно доброе дело не останется безнаказанным» — говаривал один из моих коллег. Вот примерно так у меня и выходит. И то, что я застрял в Дели — это пол беды. Уже притерпелся. С утра на аэродром, взять метеосводку, потом позвонить на телеграф чтобы связаться с Джоком и узнать, какая погода на Лусоне. Через пару часов повторить. И так до конца дня. Надоело, конечно, но зимовать в Дели меня совершенно не тянет. Как и лететь на Филиппины в расчете на русский авось.

Но это ладно. В конце концов, сезон дождей пока только начинается и «окно» в погоде я рано или поздно поймаю. Это же не зимний Ванкарем, в конце концов, в котором можно погоду месяц ждать. Тут-то явно проще и быстрее все будет.

Бесят меня мои пассажиры. Которых я имел глупость сюда притащить из внезапно прорезавшегося гуманизма. Не знаю, откуда он во мне вообще взялся, но вот вылез. Что характерно — боком. Знал бы что будет вот так — пристрелил бы нахрен эту Исабель прямо в поселке! Все равно ж померла, сволочь! А я, получается, зря корячился, зря рисковал самолетом, зря тратил топливо и зря сейчас терплю мозгоклюйку на тему «Боярин, вертай меня обратно». Уже хочется послать канючащих, (желательно набив при этом морду), но нельзя. Во-первых, люди в чем-то правы. Это ж я их сюда притащил по собственной инициативе. Значит, мне и возвращать их домой. А во-вторых, подобный афронт будет воспринят на острове без малейшего понимания. Особенно учитывая, что я там чужой, а эти вот засранцы — свои. Но даже если не брать этот аспект — оставить поселок на всю зиму без единственного медика было бы крайне нехорошо и неправильно.