Долгая дорога в небо

А вот и берег виден уже. Штурвал легонечко от себя, и поехали вниз. Рановато конечно, но резких маневров вообще желательно избегать. А мне так вдвойне. Ибо в Старом Свете по итогам такого обучения, как было у меня, мне бы даже PPL[107] хрен дали, не говоря о чем-то большем. Так что будем скромнее, обойдемся без выпендрежа и воздушного хулиганства.

Береговую черту пересекаю на высоте в две с половиной тысячи футов. Это метров семьсот пятьдесят в человеческих единицах. Не знаю, какая у них тут высота круга принята, но стандартно — шестьсот метров. То есть тысяча восемьсот футов примерно. Так что продолжаем снижение и вертим башкой в поисках аэродрома. Вот он где, моя прелесть. Теперь начинается самое интересное. Запрашиваю разрешение на посадку и начинаю строить заход. Оно и так-то для меня пока не шибко просто, а еще в порядком одеревеневшими конечностями — так вообще песня. С насквозь нецензурным текстом. Хорошо хоть, мостился издалека и успел нормально построить глиссаду. Ну как нормально. Болтало меня на ней только в путь. Хорошо хоть, с радиотехническими средствами тут пока дело обстоит никак и не видит здешний диспетчер как меня колбасит. А то уже заколебал бы своими «Выше глиссады», «Ниже глиссады». Черт, а ведь промахиваюсь! Не дотягиваю до полосы. Грязно выругавшись на хорошем литературном языке, добавил газку. Нормально? Да ничего подобного. Скорость снижения уменьшилась и точка касания у меня теперь будет где-то посреди полосы. Убавляю обороты и теперь вертикальная скорость растет, причем растет, сволочь, значительно быстрее, чем надо. Нет, ну его нахрен такие движения. Мне опытный человек говорил не искать горя — вот я так и сделаю. РУДы вперед до ограничителя, штурвальчик плавно на себя — ухожу на второй круг. Закрылки полностью убирать не буду, а вот угол выпуска сразу уменьшу — высоты еще достаточно, чтобы не бояться просадки. Да и проще так — все действия получаются точно как при взлете.

В этот раз решил не полагаться на глазомер и приборы, а поступил как все умные люди — строил заход, ориентируясь по характерным будкам приводов. Дальний прошел чуть выше — на семи сотнях футов, к ближнему исправился и нормально сел. Зарулил на отведенную мне стоянку и выбрался в вечернюю теплынь. Хорошо то как! Осталось осмотреть самолет и можно наконец успокоить бунтующий и требующий никотина организм.

Однако покурить мне не дали. Едва я закончил послеполетную, как к самолету подкатил грузовичок «Ивеко» желтого цвета. Из него выбрались два индивидуума возрастом около тридцатника и заявили, что их прислали из госпиталя для перевозки груза, который в госпитале будет осмотрен, взвешен, опробован и оценен специалистом. Теплившаяся у меня надежда быстренько, прямо на аэродроме, решить все дела и завалиться спать тут же помахала ручкой и растаяла в прекрасном далеко. «Ну раз прислали — перевозите» — заявил, открывая грузовую дверь.

Ребятишки для ускорения процесса попытались подогнать свой грузовик поближе к самолету. Мне эта идея хорошей не показалась, о чем встречающим было сообщено в весьма экспрессивной форме. Ибо нехрен. Лезть за схемой подъезда техники к самолету мне лень, а выяснять, достаточна ли для этого классификация водятла госпитального грузовика — тем более. Так что ручками, ребята, ручками. «Госпитальерам» подобная перспектива не шибко нравилась, но деваться им было некуда. Посему, что-то бурча, мужики взялись за дело — один выгружал из самолета мешки со льдом, в которые были уложены упакованные внутренние органы зверушек и рыб, а так же склянки со змеиным ядом, а второй принимал их в кузове грузовика и упаковывал в специальные ящики. Мне снизу было плохо видно, но предположу, что это было что-то вроде термоконтейнеров. Помогать этим шибко умным деятелям я не стал. Еще чего! Они мне чуть самолет по тупости своей не поуродовали — так пусть теперь руками работают, если головой думать не умеют.

Справились «грузилы» быстро, минут за десять, после чего мы выехали в госпиталь. Разве что тормознулись возле помещения диспетчера — пришлось заказать уборку в грузовом отсеке самолета. Талой воды вперемешку с кровью там натекло изрядно и если оставить все это до завтра — заколебусь отчищать. Да и завоняться может. Так что приходится платить, невзирая на жабу, напевающую голосом Кости Беляева про то, что «Расходы, расходы, кругом одни расходы». Но фиг с ними, с расходами. Тут доходы в кои-то веки на горизонте маячут. Так что ноги в руки, тело в машину и цигель-цигель.

Вечереет. По крыше барабанит дождь. Этот звук станет непременным атрибутом моей жизни на ближайшие полторы сотни дней. Идущее от печки тепло приятно согревает вытянутые ноги. Пальцы вертят стакан безбожно разбодяженного соком экзотических фруктов спирта. А в динамике ноутбука Дон Хенли выводит: