Долгая игра (ЛП)

— Уйти было бы как-то неправильно, — возразил Джон Томас. – Меньшее, что я могу сделать, так это предупредить вас о том, что я услышал, — не считая едва заметной изогнутости его губ, всё в нём говорило об искренности. – Зависимость – это болезнь. Я даже не представлял, что перед смертью отец Генри переживал такие тяжелые времена. Постоянно в центрах реабилитации…

Ашер поднялся на ноги.

— Не, — сквозь сжатые зубы, выдавил он, — говори. Об. Отце. Генри.

Ашер постоянно находился в движении – всегда смеялся или улыбался.

Но не сейчас.

— Я не говорю об отце Генри, — Джон Томас опустил взгляд на Ашера. – Я просто рассказываю вам о слухах.

Зависимость. Центры реабилитации.

Джон Томас не знает, что отец Генри покончил с собой. Это должно было меня успокоить. Он не знает, что Айви скрыла это.

Судя по всему, это был не единственный секрет семьи Маркеттов.

— Ашер, — мои размышления нарушил голос Эмилии. – Не нужно.

Не трать на него слова. Не позволяй ему вывести тебя из себя.

Предупреждение Эмилии привлекло внимание Джона Томаса. Сын конгрессмена склонился к ней и смахнул с её лица прядь волос. Эмилия замерла от его прикосновения. Она почти не дышала.

— Не прикасайся к ней, — голос Ашера был острым, словно бритва. Он всерьез обдумывал идею спрыгнуть с крыши здания, чтобы спасти свою сестру от осуждающих взглядов. Он всегда защищал её.

— Твоя сестра тебе не рассказывала? – глядя Ашеру в глаза, Джон Томас потёр прядь волос Эмилии между пальцами. – Я был у неё первым.

Эмилия вздрогнула. В один миг Ашер сидел рядом со мной, а в следующий Джон Томас лежал на земле, а Ашер стоял над ним.

— Если она сказала, что она этого не хотела, — прошептал Джон Томас, — она соврала.

Ашер сорвался. Это нельзя было описать другими словами. Он снова и снова бил Джона Томаса по лицу с сумасшедшей яростью.

Всё это время Джон Томас улыбался.

— Ашер, — произнесла Эмилия. Он не услышал её, не услышал меня. В своей ярости он не слышал ничего.

Я заметила движение справа от меня, а затем кто-то оттянул Ашера от Джона Томаса. Я не сразу осознала, что это был Генри. Ашер попытался вырваться из его хватки, бросаясь вперед. Крепко сжимая руки на его груди, Генри оттащил его назад.

— Хватит, Аш, — сказал Генри.

Через несколько секунд к нам нагрянули учителя. Джон Томас всё ещё лежал на земле, истекая кровью. Он всё ещё улыбался. Затем он поймал мой взгляд, и я почти слышала, как он злорадствовал:

Не ты одна можешь осуществить план.

ГЛАВА 24

Ашера отстранили от учёбы на две недели. Ему повезло, что его не исключили. У драки было много свидетелей, которые могли описать произошедшее: Ашер ударил первым. Джон Томас даже не отбивался.

Только несколько человек слышало, как Джон Томас провоцировал Ашера на драку.

Когда директор спросил у Эмилии, приставал ли к ней Джон Томас, она покачала головой. Она не посмотрела Ашеру в глаза. Не сказала ни слова.

Как она могла это объяснить?

Когда мы выходили из кабинета директора, Ашер поймал её взгляд.

— Эм…

— Не нужно, — настойчиво произнесла Эмилия. Я мысленно перевела её слова: Не спрашивай у неё, о чём говорил Джон Томас. Не спрашивай, почему она не сказала директору правду. – Ты наконец-то добился того, чтобы тебя отстранили, — сорвалась она. – Теперь ты счастлив?

— Я просто… — начал было Ашер, но Эмилия не дала ему закончить. Она опустила руку на его грудь и оттолкнула его.

— Я тебя об этом не просила.

На уроке «Говоря о словах» покрытый синяками Джон Томас объявил, что он будет работать со мной в паре.

К нам подошел Генри.

— Настоящий мужчина никогда не предполагает, что кто-то захочет быть его напарником, — произнёс Генри. Он одарил Джона Томаса взглядом, от которого по моей спине пробежали мурашки. – Настоящий мужчина спрашивает.

Судя по голосу Генри, на самом деле, он говорил не о парной работе на уроках.

— Настоящий мужчина не принуждает. Не давит, — продолжил Генри. – Он не может просто взять то, чего хочет. Он спрашивает, — ещё несколько секунд Генри пристально смотрел на Джона Томаса, а потом он повернулся ко мне и продемонстрировал пример. – Хочешь вместе поработать над этим заданием, Кендрик?

Если бы взглядом можно было убить, то после того, как я посмотрела на Джона Томаса Уилкокса, он бы уже лежал в могиле.

— С радостью, — сказала я Генри, отворачиваясь от сына конгрессмена.

К сожалению, в классе было нечетное количество учеников, а значит, Джон Томас мог присоединиться к любой группе. Он явно не принимал слова Генри близко к сердцу. Он посчитал их призывом к бою.

— Жаль, что так случилось с Ашером, — небрежно произнёс Джон Томас. – Он всегда был немного безбашенным.

Какой-то миг я размышляла о том, стоило ли ударить Джона Томаса самой и быть отстраненной от учебы на две недели.