Долгая ночь (ЛП)

— Да. И не в первый раз. Но теперь все кончилось.

— Расскажи мне. Расскажи все.

— Нет времени. Они идут за тобой. Они заберут тебя и твоих уцелевших братьев на тюремный транспорт.

— Нет.

Севатар оказался на ногах, даже не осознав, что собирается подняться. Пальцы на сильных руках — руках убийцы — скрючились, словно когти. Ему не хватало алебарды, но он убил множество мужчин и женщин и без нее.

— Нет. Я не уйду с этого корабля, пока ты не скажешь мне, что они с тобой сделали, Альтани.

— Нет времени! Они идут!

Его голос стал свирепым и хищным, голодным, словно безглазые белые акулы из самых черных бездн Нострамо. Произнося слова и дотягиваясь до ее разума — по ощущениям это было все равно что вдыхать запах или вызывать воспоминание — он воспользовался связью, чтобы погрузить собственные мысли в ее далекое сознание.

++ Скажи мне.++

Он почувствовал где-то в другом месте ее тело — оболочку с разбитой плотью и сломанными костями. В этот миг он понял, что они с ней сделали.

— Это она! Она!

— Держите ее..

Он почувствовал абсолютно человеческую панику, когда тебя избивают, а ты беспомощен и слеп, неспособен заслониться рукой от падающих ударов. Почувствовал, как хлыст, треща от электрических разрядов, хлещет по неприкрытому броней телу. Почувствовал, как что-то подается в позвоночнике, со скрипучим хрустом сдвигается с места, а дальше следует онемение.

Он знал все. Они бичевали ее семь дней и семь ночей. Она больше не могла ходить, но даже парализованной оставалась полезна — астропат не нуждается в ногах, чтобы петь свою несущуюся по варпу песню.

Севатар почувствовал, что от вида такой расправы у него растягиваются губы. Это бы омерзительный приговор, который, быть может, подошел бы безумцам из марсианского Механикума, известным своим обыкновением поступать таким образом с непокорными рабами.

Он отпустил ее разум и повернулся к двери. Теперь он их слышал. Подошвы гулко ступали по железной палубе, слабо сотрясая пол.

— Пусть идут.

— Ты не можешь сражаться со всеми.

— Я не намерен с ними сражаться. Ты же сама сказала, девочка — я заслужил эту кару.

В его словах не было никакой жалости к себе. Ни меланхолии, ни страдания. Одна лишь убежденность.

— Свет.

Севатар закрыл глаза, защищаясь от бритвенно-острого прикосновения света, и не открывал их. Шаги вступили в камеру. Он почуял металлический запах гибких механизмов в сочленениях силовой брони. Ощутил на языке привкус потрепанного в бою керамита.

— Кузены.

— Идем с нами, капитан Севатар.

— Ну конечно же. Могу я поинтересоваться, куда мы направляемся?

— На тюремный транспортный корабль «Остаток Братства». Ты способен смотреть, или тебя необходимо тащить?

Севатар улыбнулся и чуть-чуть приоткрыл глаза, приготовившись к боли, которая навалилась на сетчатку. Десять. Нет, двенадцать. Все вооружены клинками и болтерами.

— Мои глаза привыкнут через несколько секунд. Потерпи, кузен.

Они любезно позволили его зрению подстроиться. Боль ослабла, но не исчезла — этого ему было достаточно, чтобы идти без посторонней помощи, не подвергаясь унижению переноской.

— Шагай, заключенный.

«Неоспоримый довод» был линкором типа «Глориана» — настоящим городом посреди космоса — и они потратили почти час, пересекая его залы. Они молча шли по туннелям и коридорам, только глухо стучали бронированные сапоги. Севатар ни разу не увидел никого из своих братьев, конвоируемых подобным образом. Похоже, Темные Ангелы принимали меры предосторожности. Рабы, слуги, серфы и трэллы — все игнорировали его, не бросив ни единого взгляда, даже ни разу не подняв глаз из-под своих одеяний с с капюшонами. Приходилось признать, что Первый Легион и впрямь хорошо обучал своих подручных, хотя и было чудом, что они могли выполнять свои обязанности, постоянно глядя в пол. Через какое-то время он почувствовал, что дитя-астропат опять приблизилось. Она наблюдала за ним, как всегда. Наблюдала… и не только…

Яго.

Все двенадцать воинов остановились в один и тот же миг, неподвижно встав в красном освещении второстепенного коридора. Он замер между ними, поочередно глядя на каждого.

— Если они отведут тебя на тюремный корабль, ты умрешь. Я могу тебе помочь, но не в силах долго их так удерживать.

— Как ты это делаешь? Насколько ты сильна, дитя..?

— Один из них — библиарий. Он каждую секунду сопротивляется мне, и его сила огромна.

Севатар посмотрел в голову колонны. На черной броне воина-предводителя были вытравлены изящные рунические надписи на калибанском. Он стоял без шлема, лицо скрывалось в тени капюшона из ткани цвета слоновой кости.