Долгая ночь у костра (Триптих "Время драконов" часть 1)

— Самое, что ни на есть, общественное. Дело жизни, можно сказать, да. Я думаю, его обязательно надо попробовать — и чем быстрее, тем лучше.

— Это ещё зачем? Тебе “мальвиновки” мало?

— “С голубыми волосами”...— подхватил Сталкер,— а вдруг он испортился???

— Ребята! — вдруг сказал Пит,— слушайте — я о католицизме подумал.

— С чего бы это? — удивился Сталкер,— закрой глаза — и всё пройдёт. Да.

— Не-е, я серьёздно. Ну, вы говорили, Свеча — это каталитический обряд...

— Католический, балда!

— Да плевать. Сам же сказал, она католичкой была.

— Кто “она”?

— Кто, кто... Двуликая. Ева.

: Пищер присвистнул, Сталкер пробормотал «ай да Пит — действительно...» и добавил, поворачиваясь на другой бок и застёгивая молнию спальника:

— Толкнуть, что-ль, Пана Католика? Да ладно: пусть зольдатен немного посПИТ... Спокойной, то есть в последний раз, как бы Егоров сказал, коль бы ни отрубился, ночи. То бишь крыши — да. А уж завтра я вам всем дам — завтра я вам покажу “свечи”... Я вам такое расскажу — вы у меня надолго сна лишитесь, да!..

— Завтра расскажешь,— сказал Пищер темноте в районе сталкеровского изголовья.

— Потом набил трубочку и сел у стола один, глядя в пламя свечи.

ГОЛОС ВТОРОЙ — МЕТАМОРФОЗЫ:

... и было так:

Камень — ещё не камень, но мириады хрупких душ-оболочек,— миллионы энергетических пар, незримых нитей Земля/Космос — миллионы живых струн Вселенной калило Солнце, сушил ветер и точила вода. Недра планеты поглощали их и плавили жаром,– сжимали, давили, переплавляли, сочили кристаллами-исповедями, слезами метаморфоза,— горами вздымали в космический холод и огнь,–

: Мороз клиньями застывшей воды рвал на части их тело; ледники давили и терзали их шкуру, а капли воды, проникая внутрь, выедали, выщелачивали страшные гноящиеся карстом пустоты-промоины ——

— И стал известняк Белым Камнем.

: Время заносило его песком и глиной, леса засыпали почвой — но жизнь, отражённая в нём, мириадами незримых связей держала и отражала След Своего Времени. И впитывала иные следы,—

Ибо всё едино в этом мире.

И всё живое.

— Ящер прошёл, волоча многотонный хвост по белым камням; осталась черта. Где-то очень далеко опустился на известняковые плиты звездолёт и космический человек оставил след на планете.

: Ударила молния —

“И только птицы вещие поют

Грядущие Твои Метаморфозы...”

— “И ГРЯНУЛ ГРОМ”.

ГОЛОС ТРЕТИЙ — СЛОВО О РЕТРАНСЛЯЦИИ:

— Не болиД голова у дятлов,— объявляет за завтраком Сталкер.

: Пищер показывает ему фигу.

— Вот гад,— поворачивается ко мне Майн Либер в поисках моральной поддержки < моральной задержки, аморальной несдержки, оральной передержки — ets. >,— у него спирт есть, а он жмётся. ГАД.

— Но ты же не пить сюда прибыл,— пытаюсь отворить я ему Явно Недостижимую Для Него Истину,— и потом, что это за мода такая — с утра назюзюкиваться... А что за спирт? — спрашиваю у Пищера.

— Хороший,— отвечает он,— но не жрать же его так. И вообще: нам столько сегодня...

— А я его с вареньем разведу — тем самым, “мальвиновым”. С голубыми волосами,— добавляет Неутолимый Борец с Указом для определённости,— или с фантой, хотите? Чудесная гремучка получится, не хуже егоровки...

: Каков подлец.

— Хватит. — Говорит Пищер. — Объявляю диспозиции: Большую и Малую.

: Отрадно слышать, что хоть айнен из нас уверен, что знает — или делает соответствующий образу вид,— зачем мы здесь собрались. По какому поводу, значит. И праву. Майн Любер Сталкер — тот просто, например, балдеет — и не скрывает этого. Ни от кого. Совершенно-наглый тип: каждую минуту желает прожить с кайфом, “будто последнюю”... Знакомая песня. ‘Песня о бурямглоюнебокройщике всех бремён и пародов’ —“жизнь нужно прожить там, чтобы не было мучительно больно...”

— Значит, диспозиции,— уточняет Пищер спустя примерно десять колов времени — то есть ровно столько времени спустя, сколько длилось моё непринуждённо-вынужденное отступление ( плюс небольшая экскурсия по местам вчерашней боевой славы Майн Любера ) и совершенно-естественная перепалка Пищера со Сталкером,– исключительно, как обычно, по безмозглому приколу последнего к каждому Слову и Мысли Пищера, что тот безуспешно пытался донести до нас – не забив предварительно в рот Сталкера хорошего осинового кляпа: “мон шер-хер’д-а’-тэт”,— значит.

... Перевариваю:

: БОЛЬШАЯ — это Наши Глобальные Планы На Месяц,— всё, судя по пафосу, с которым нам это излагается, следует писать с Самой Большой Буквы; а “Малая” — очевидно, нечто более скромное и скоропостижное. “На сегодня”, значит.