Долгая осень (СИ)

-Герои - фыркнул детектив - да я... чуть Богу душу не отдал. Я вообще боюсь океанов и волн. Ненавижу шторм, ненавижу когда под ногами нет земли, и еще и качает. А тут, и еще это окно.... Ловко ты его закрыла.

-Леди Салет же сказала, что в состав препарата входит какой-то транквилизатор - улыбнулась Мариса - никаких возражений - все равно вы отлично справились.

-Ага, жди. Вот сколько живу, все не могу понять, где все те смельчаки и герои, что так любят бахвалиться по кабакам, и разглагольствоваться о своей преданности господу, королю и собственным принципам? - взял корзинку, намазал маслом и положил себе на мясо сыра детектив - отчего-то они в такие рейды не ходят. Мы конечно герои, но это был просто полный....

-... Люблю тебя за твою скромность! - Мариса попыталась поцеловать его, но детектив был слишком увлечен бутербродом.

Он смущенно встал и налил полфужера вина, заварил чаю и смешал одно с другим, как написала в записке наставница Салет. Передал фужер Марисе.

-И вообще меня даже от воспоминаний вчерашнего уже штормит - вставил он свое слово, пока писательница пыталась понемногу пить свой горячий крепленый вином чай - я вот так и не понял, мы кода поднимались на волнах, мы отрывались от воды или нет? А вон еще есть герои, которые летают на воздушных кораблях. Никогда не сяду, даже если крест за храбрость дадут. И вообще, куда это нас вчера занесло? Леди Салет что-нибудь говорила? Они вообще видели, что там происходило? Уверен, со стороны было очень даже жизнеутверждающее зрелище. Особенно наши лица.

-Она сказала, что это край мира - отставив так и недопитое вино, отвечала писательница с легкой усталостью в голосе. Она сидела, откинув голову на широкую спинку двуспальной кровати, поджав колени и закутавшись по самый подбородок в плед. Недовведенный бутерброд остался на столике рядом с альбомом модной гравюры и подсвечником.

-Ну там, на краю мира, все иначе и люди под воздействием иных законов физики превращаются в чудовищ, как люди-собаки или что похуже. У тебя не бывало такого. Когда леди-наставница говорит, как будто кружится голова. Все вокруг становится таким четким и ярким. Я помню, о чем мы говорили, но не помню ничего конкретного.... Обычно у меня отличная память, но тут что-то не так.

-Это гипноз - пояснил Вертура. Он уселся на диван и поймал ладонь Марисы. Тонкие пальцы были необычайно твердыми и холодными - ну или что там у магнетизеров.

-Ага - Мариса зевнула во весь рот и откинулась на подушки - точно. Хотела бы я также. Паф! И все мужчины у твоих ног!

И она, продолжая держать его за руку, перевернулась на бок и поджала колени. Ее темные, почти черные глаза весело горели над бежевой наволочкой подушки. Вертура склонил голову, улыбнулся и хотел пошутить что-то в стиле, что ему не нужны мужчины у его ног, но не успел сформулировать нужные слова, как почувствовал, что тонкая рука в его ладонях ослабла, пальцы стали мягкими и гибкими, и казалось, даже потеплели. Приглядевшись, встревоженный детектив заметил, что глаза Марисы сомкнулись, черты лица расслабились, губы застыли в легкой счастливой улыбке, а дыхание стало необычайно глубоким, медленным и ровным. Изумленный столь быстрым погружением в этот глубокий нарколептический сон, детектив проморгал, и взялся за свой бутерброд.

Он приготовил еще вина с чаем и оставил его на тумбочке, поставил корзинку поближе к окну, где холоднее и, затолкав дрова в камине подальше к стенке, обратился к часам. Было без десяти девять. Пора было в контору.

Отец Базилио - один из капелланов гильдии Охотников сегодня вел исповедь. Отчитав канон, он в тяжелом ожидании стоял у аналоя и, ритмично кивая, выслушивал очередную порцию рассказов о грехах и их подробностях. В храме было людно душно и холодно. Под сводами стояла разгоняемая редкими, чадящими свечами тьма. Таинственно поблескивали нимбы икон. Аромат ладана смешивался с горьким дымом из растрескавшейся печки. Пономарь заканчивал дочитывать часы. Вот-вот должна была начаться субботняя литургия.

-Мора - приветствовал иерей маленькую коренастую девицу с едва прикрытыми широким капюшоном длинными светлыми волосами, и, делая призывный жест в сторону лежащего на аналое стального распятия, потребовал - кайся.

Та нерешительно тряхнула намотанными поверх рукава плетеными амулетиками и, быстро глянув на строгого, с горящими темными глазами и огромными, как у великанов с картинки ручищами, капеллана, обратилась к полу.

-Отец Базилио, я.... Один студент... Ормет... пригласил меня попить кофе.... - пряча застенчивый взгляд в высокий воротник мантии, прошептала она - он такой весь.... Книжку с картинками принес....

-Нет - с треском опрокинутого контрабаса, хлопнул пальцами по деревянной раме аналоя, капеллан - на кофе со студентами не благословляю. Студенту нужна предоваательша с розгой, чтоб сидел и экзамен учил. А тебе надо дурня, такого же как ты, и будет вам вдвоем счастье. Так что, выбрось их головы все эти глупости, иди к отцу и ни о каких кофе с картинками и не думай. Господь как благочинный - сам все выдаст, когда надо будет.