Долгая поездка

Не веря, что между ней и людьми, вырастившими её со всей заботой и любовью, на какую только способны взрослые по отношению к своему ребенку, внезапно возникла пропасть, Эмма протянула к ним через стол руки и на секунду почти поверила, что они отдернут от неё свои ладони. Но Иоганнес и Изабелла жадно схватили Эмму за руки и крепко сжали, без лишних слов доказывая, что их связь не сможет разрушить внезапно открывшееся обстоятельство. Неловко, одной рукой, Иоганнес попытался открыть принесенную бутылку сидра, но ничего не вышло, что только вызвало над столом нервные смешки. Разжав ладони, Робертсы быстро наполнили стаканы, сделали по нескольку глотков и, наконец, смогли взять себя в руки, чтобы продолжить беседу.

– Тебе тогда было год или полтора на вид – говорил Иоганнес, осушая третий стакан – Ну мы с мамой и решили, что надо тебе придумать день рождения, чтобы его отметить и как-то это… Ну, засвидетельствовать что ли… Вот и выбрали, недолго думая, следующий день…

– А это ещё и летнее солнцестояние было – добавила Изабелла – Так и решили, двадцатое июня считать твоим днем…

Эмма внимательно слушала рассказ о своем чудесном появлении в их жизни, пытаясь переварить это и как-то принять, но получалось, конечно, скверно. Всю её жизнь они были для неё самыми близкими и родными людьми на всем белом свете, а теперь… Разобраться в новых ролях казалось невозможным.

– Но ты пойми, доченька, это ничего не меняет – слегка потеряв над собой контроль после дополнительного алкоголя, говорил Иоганнес, сжимая руку Эммы – Для нас с мамой ты навсегда наша маленькая дочурка, наша Эмма…

– Конечно, родная! Мы как были, так и останемся твоими родителями, и всегда будем любить тебя, ведь ты же наша дочь! – добавила раскрасневшаяся Изабелла – И пусть только попробует кто-нибудь сказать, что это не так!

– Я… Да, я понимаю – надеясь их остановить, сказала Эмма, и в возникшей тишине попробовала найти путь, по которому ей стоило идти дальше. Блуждающий взгляд уткнулся в небольшую деревянную коробочку, стоящую на столе рядом с полупустой бутылкой сидра – А что в шкатулке?

– Это… Было в одеяле вместе с тобой – дрогнувшим голосом ответила Изабелла и пододвинула шкатулку к девушке – Открой.

Без лишних слов Эмма подтянула шкатулку к себе и откинула простую деревянную крышку. Внутри лежала тонкая и потерявшая от времени цвет бледно-розовая ленточка с тонкими латинскими буквами, складывающимися в её имя. А под лентой лежал небольшой кулон из темного материала. Быстро взглянув на родителей и получив от них негласное одобрение, Эмма вытащил вещицы из шкатулки и положила перед собой на стол, чтобы получше разглядеть. Лента безропотно опустилась на скатерть и замерла, а кулон, коснувшись рук девушки, нервно заерзал и, очутившись на столе, осветился мягким внутренним светом и зажужжал, словно просясь обратно в руки. Осторожно наклонившись к нему, Эмма как будто расслышала какие-то звуки, исходящие из кулона. Взяв его в ладонь, девушка хотела поднести украшение к уху, но по пути задела кулоном висок и, тут же, вскрикнув, выронила его.

– Что такое? В чем дело? – хором бросились с вопросами к ней Иоганнес и Изабелла, но Эмма остановила их и снова приложила кулон к виску.

– Он говорит – удивленно ответила им Эмма, вслушиваясь в слова, которые были слышны ей из кулона – Говорит со мной.

– Ключ от всех дверей Сулура, малышка – произнес мягкий рассудительный голос – Этот кулон – твой ключ, Эмма. Ты можешь мне верить. Меня зовут Гектор Фроурос, и я твой отец.

Неосознанно вжимая прохладный металлический кулон себе в висок, Эмма жадно вслушивалась в хранящиеся в нем слова и ощущала, как холодок от маленького украшения растекается по всему её телу. Не веря в происходящее, Эмма молча смотрела перед собой.

С трудом воспринимая действительность и теперь, в каюте космического корабля, девушка медленно встала рядом с Деметрой и осторожно опустила ладони на холодную стеклянную крышку медицинской капсулы. После первого знакомства с ней с помощью кулона, Гектор Фроурос и во время второго знакомства оказался заперт внутри холодного, как тот кулон, закрытого сосуда.

Лежащий внутри капсулы мужчина был безмятежен, дыхание было ровным и могло показаться, что он просто спит, но множество трубочек и проводков, подведенных к нему, а также шелест оборудования за спиной Эммы, не давали забыть, что сон этот не по его воле. Стоять на ватных ногах становилось всё труднее, но Стэфан крепко обнимал девушку за плечо и помогал оставаться на месте и в реальности.

– Что… Что произошло? – сдержав подступившие слезы, быстро спросила Эмма, не поднимая на мать взгляд. По необъяснимой причине Эмма боялась увидеть в ее глазах укоризну и обвинения в нерасторопности. Слишком долго она добиралась до этого проклятого вулкана, слишком много пришлось её родителям делать самостоятельно. Слезы жгли глаза.