Долгая полночь

Балгурф, – сказала она про себя. Дух не ушёл после ворот, ходил где-то рядом, на самой грани, не показываясь никому, кроме хозяйки. Баргест чувствовал её и знал, что нужен сейчас.

Я здесь, – коснулось её сознания. Говорить Балгурф не умел, но мысли его Жанна ловила, точно чей-то далёкий голос.

Жан взмахнул мечом ещё раз, ударив Эвена по ногам. Тот отшагнул и тут же уколол в ответ, едва не вонзив острие Солнечному рыцарю в глаз.

– Хватит! – в голосе Жанны зазвенела сталь. На миг оба рыцаря остановились, опустив мечи, а потом тяжёлый удар сбил Жана с ног. – Не давай ему двигаться, Балгурф. Дёрнется – убей.

Огромный чёрный пёс, прижавший Солнечного рыцаря к земле, оскалил зубы.

– Милый мой Жан... – колдунья медленно подошла к нему и опустилась рядом. – Ты мстишь за человека, который никогда тебя не любил. Разве не так?

Жан молчал, впившись в неё ненавидящим взглядом.

– Твой брат попытался обойтись со мной так же, как он поступал со множеством других женщин – оставить себе, – продолжила Жанна, вспомнив слова демона. – И когда Балгурф вступился за меня, для него стало уже слишком поздно. Хочешь справедливости? Она уже свершилась. Луи получил по заслугам. Езжай домой, в Монтендр. В следующий раз я просто прикажу Балгурфу вырвать тебе горло.

– Лжёшь, – прошептал Солнечный рыцарь. – Я уже знаю цену твоим словам.

– Ты не уйдёшь от правосудия, ведьма, – раздался голос Шарля. – Король не защитит тебя.

Жанна выпрямилась и посмотрела ему в глаза.

– Я и не надеюсь на его защиту, – сказала она. – Идём, Эвен. Нам пора ехать дальше.

– Стой! – Шарль шагнул вперёд. – Неужто вы думаете, что я позволю...

– Уйми своего слугу, Солнечный рыцарь, – ровно проговорила колдунья, садясь в седло. – Не то я прикажу Эвену выбить ему зубы.

Жан молчал, не пытаясь сопротивляться. Он не боялся смерти, Жанна хорошо это знала. Сейчас он боялся лишь умереть, оставив брата неотомщённым – и это держало его на земле куда сильнее желания жить.

Ничего он не сказал и тогда, когда Жанна выезжала с моста на дорогу под ледяным взглядом Кристины и пылающим – Шарля. Один лишь Берт, как и раньше, с любопытством изучал цветок, уже лишившийся половины лепестков.

Солнце опускалось всё ниже.

Дорога петляла среди безлесных холмов. Ночь стремительно приближалась, но Жанна всё понукала коней – она хотела уехать подальше, зная, что Солнечный рыцарь не успокоится и вновь бросится в погоню. К её сожалению, тракт здесь был только один, и ни одной тропки не уходило в поля.

В конце концов, когда совсем уж стемнело, колдунья увела коня с дороги. Сегодня им предстояла ночь среди сверчков, и Жанна надеялась, что уехала достаточно далеко.

Где-то рядом шумело море. Берег здесь круто поднимался над водой, обрываясь вдруг вниз, точно некий великан откусил огромный кусок земли. Жанна не стала искать другое место – сейчас ей было всё равно.

Эвен достал из сумок вяленое мясо, и Жанна безо всякого удовольствия впилась в него зубами, мечтая о вине и жареном кролике. Но, по крайней мере, у них было хотя бы это. А до вина дойдёт черед.

– Мы должны уехать подальше, прежде чем Жан снова пустится в погоню, – сказала она, вновь взявшись за веточку дуба. Теперь она аккуратно ровняла искривлённые линии. – Скажи, что случилось? Прежде ты превосходил любого, кто встречался нам на пути.

К удивлению Жанны, Эвен ответил не сразу.

– Его движения. Не проведи я столько времени с вами, подумал бы, что он одержимый. Он двигался слишком быстро. Слишком точно. То, что творил д’Олерон, если не выше человеческих сил, то очень близко к краю.

Одержимый. Жанна хорошо знала, что такое одержимые. И Жан таковым не выглядел вовсе. Впрочем, она не могла сказать, что умеет с первого взгляда понять, одержим человек или нет, в конце концов, все они стараются скрывать свою сущность. Да ведь и сам Эвен, вдруг поняла она, почти не уступал Солнечному рыцарю.

Почему Жан так ринулся мстить ей за человека, которого не любил? Будь он одержимым, вопросов бы не осталось. Духов очень сложно понять. Духи могут творить что угодно, следуя собственной логике, и потребуются годы, чтобы осознать их мотивы. Но всё же Жанна не была уверена. С одержимыми она встречалась много раз, и никогда ещё не встречала такого, кто спокойно жил бы среди людей, а ведь Жан именно так и живёт. К тому же она умела видеть духов, заключённых в оболочке из плоти и крови.

Жан был человеком.

Но человеком, который встречался с духами и говорил с ними. Который заключил с ними сделку. И означать это могло только одно: грядёт беда.

– Что вы скажете королю, когда вернётесь в Париж? – услышала она голос Эвена.

Ведь все усилия Жанны пошли прахом. Об этом она почему-то не думала.

– Хотелось бы, конечно, правду. Что Филипп де Валуа – болван, у которого даже убить меня нормально не выходит. Признаться, я даже жалею, что отказалась от предложения лорда Мортимера. Эдуард не такой дурак, как наш король... Но увы. Придётся рассказать, что шевалье д’Олерон мёртв. И что умер он, пытаясь оставить меня в английском плену.

Эвен покачал головой.