Долгая темная ночь...

  В этот момент я получила внезапно пощечину. Сначала я даже не поняла в чем дело, только схватилась за щеку и сидела потрясенно глядя на него. Он оттолкнув меня встал и начал ходить по комнате:

  - Я же тебя предупреждал, чтобы ты не лезла к этим людям. Они прислуга, обслуживающий персонал. У меня вообще такое чувство, что ты предпочитаешь их мне. Ты сидишь в их доме, ешь их еду, - он немного помолчал, - рисуешь их. А что же получаю я? Да ничего. Думаешь я не вижу, что тебе секс со мной перестал быть интересен. Лежишь почти как бревно и даже когда я трахаю тебя, - он схватил меня за волосы и впился взглядом в мои глаза, - ты думаешь о чем-то о своем. А может быть ты представляешь себе кого-то другого?

  Мне было так страшно, что хватило сил только отрицательно покачать головой. Он продолжил:

  - Ты позоришь меня перед охранниками, таскаясь в дом садовника. На банкетах ты зеваешь и когда тебя что-либо спрашивают, то отвечаешь невпопад. Кто тебя не знает, со стороны может подумать что ты страдаешь, но это не так. Ты живешь в моем доме, жрешь мою еду и не хочешь меня!

  Последнее предложение он заорал мне в лицо. Не знаю почему, но внезапно на меня напало какое-то равнодушие. Мое сознание как бы отключилось и включилось мое внутреннее я. Свой голос я слышала как-будто из далеко:

  - Ты чертов сукин сын! Ты дал мне денег, когда я была в отчаянье и думал что купил меня. Я тебе жена, но я не твоя собственность и завтра же я соберу вещи и уйду. Больше ты обо мне не услышишь!

  Чаки повернулся как-будто хотел уходишь, но потом схватил большую двухлитровую пластиковую бутылку у меня с тумбочки и начал ею меня бить. Я свернулась на ковре калачиком закрывая живот ногами, а голову руками. Он бил больно и методично. Краем глаза я видела как поднимается и опускается его натренированное тело. В этот момент Чаки напоминал мне хорошо смазанный механизм, который, мать его, работал без сбоев.

  И хоть тело у меня болело, я решила не издавать не звука. Его это ужасно бесило и он бил все сильнее, я продолжала молчать. Потом он начал пинать меня. Такой боли я еще никогда не испытывала. У меня болела каждая клеточка, но мой организм включился в защитный режим и мне казалось, что это происходит как во сне. Что это не я молча катаюсь по полу, когда мой бывший любимый со злым побелевшим лицом бьет меня по спине и голове.

  Наконец он устал и выдохся. Чаки встал и тяжело качаясь пошел к двери. Уже почти на выходе он крикнул мне:

  - Теперь ты моя собственность, а со своей собственностью я не расстаюсь даже тогда когда она мне не нужна! - и вышел хлопнув дверью.

  Я лежала на полу не в силах встать. Мои ноги меня не слушались, а зубы выдавали такую чечетку, что я боялась, что они сломаются. Я подтянула себя руками и заползла под кровать. Там я затихла слушая собственной дыхание. В голове пульсировала ноющая боль и мне почему-то было ужасно холодно. Может быть поэтому мои зубы так стучали?

  Когда я начала немного успокаиваться и немного расслабилась, у меня началась истерика. Я плакала и не могла остановиться. Чтобы меня никто не слышал, я закусила кулак и скулила как собака.

  Не знаю сколько я так лежала, только на улице стало уже темно и было слышно, что к дому подъехала машина. Я вылезла из-под кровати и подошла к окну. Было видно, как Чаки в вечернем фраке сбежал по лестнице и сел в машину. Сзади в джип сели охранники и они куда-то уехали.

  Немного размяв руки и ноги, которые затекли я пошла в столовую. Там никого не было. Достав бутылку джина я села в кресло и начала пить. Через какое-то время, в столовую зашел Денни. Он совершенно не ждал кого либо там увидеть, тем более меня. Поэтому замер на входе и вначале не находил слов. Я подняла бокал:

  - За тебя, Денни! Пусть твоя жизнь будет более содержательной чем моя!

  Он подошел ко мне и забрал бутылку:

  - Мария, не пей! Ни к чему хорошему, тебя это не приведет! Это не выход!

  Я засмеялась:

  - А что выход? Вниз головой с крыши, это выход? Ты хоть понимаешь, что у меня за жизнь? Такой жизни я врагу не пожелаю. Вот какая офигенная у меня жизнь!

  Он тихо сел напротив:

  - Не всегда будет так плохо, поверь мне. Все измениться к лучшему.

  - Когда, мать твою, измениться? - я задрала полу халата показывая синяки на бедрах и ногах. - И что может быть лучше этого?

  Потом я взяла бутылку и налила себе еще:

  - Денни, беги из этого дома пока можешь. Он дьявол! К сожалению, я поняла это слишком поздно. Нужно было слушаться отца.

  Потом я встала и качаясь пошла к себе. Он остался сидеть в кресле. Спиной я чувствовала его жалеющий взгляд. От этого мне становилось только хуже.

  Как-то ночью я сидела в кресле и молча пила виски глядя в окно. На улице было очень тихо и лишь большой диск луны освещал лужайку перед домом. 'Странно, почему нет света?' - подумала я. Обычно ночью возле дома всегда горели фонари, от их яркого света первое время я даже не могла уснуть, но потом привыкла.