Долгая зима

— И вот все мы сегодня собрались здесь, — продолжал оратор. — Каждый из нас свободный и независимый гражданин этой Божьей страны, единственной свободной на всём свете страны. Сегодня Четвёртое июля, день, когда настала свобода. И нам бы надо устроить более торжественный праздник. Но в нынешнем году мы этого сделать не можем. Большинство из нас только что приехали сюда и теперь изо всех сил стараются пробить себе дорогу. На будущий год многие из нас станут жить лучше, и тогда мы сможем отпраздновать День Независимости как следует. Однако сегодня, Четвёртого июля, мы собрались здесь, и кто-то должен прочитать Декларацию Независимости. Похоже на то, что вы поручили это дело мне, и потому, друзья, снимите шляпы, а я буду вам её читать.

Лора и Кэрри, конечно, знали Декларацию Независимости наизусть, но когда они услышали знакомые слова, то испытали глубокое чувство торжества. Они взялись за руки и, стоя среди охваченной благоговением толпы, слушали вместе со всеми. Высоко в ясной синеве реяло звёздно-полосатое знамя, и ещё прежде, чем слова успевали донестись до их слуха, девочки уже мысленно их произносили.

"Мы считаем самоочевидными следующие истины: что все люди созданы равными и что все они наделены Творцом известными неотчуждаемыми правами, к числу которых принадлежат жизнь, свобода и стремление к счастью.

... Ввиду вышеизложенного мы, представители Соединённых Штатов Америки, собравшись на Всеобщий Конгресс и призывая в свидетели правоты наших намерений Верховного Судью Вселенной, от имени народа американских колоний и в силу его власти торжественно объявляем и провозглашаем, что американские колонии по праву должны быть свободными и независимыми государствами, что они отвергли всякую зависимость от английской короны...

... Твёрдо полагаясь на помощь небесного Провидения, мы все готовы защищать эту Декларацию, взаимно ручаясь друг другу своей жизнью, достоянием и честью".

Никто не кричал "ура". Казалось, скорее следовало сказать "аминь". Но никто толком не знал, что надо делать.

Тогда папа запел, и песню подхватили все.

Свободная страна
На счастье нам дана -
О ней душа поёт.
Пусть до скончанья дней
Царит свобода в ней.
Нас волею своей
Господь ведёт!

Потом толпа начала расходиться, но Лора стояла как вкопанная. И вдруг её осенило: "Америка не подчиняется ни одному королю на земле. Американцы свободны. Это значит, что они должны слушаться своей совести. Папа не подчиняется никакому королю, папа подчиняется только самому себе. Когда я стану постарше, папа с мамой больше не будут говорить мне, что я должна делать, а на свете нет больше никого, кто вправе мне приказывать. Мне придётся самой стараться быть хорошей".

От этой мысли в голове у неё сразу прояснилось: вот что значит быть свободной! Это значит, что нужно быть хорошей.

Однако размышлять на эту тему дальше времени уже не было. Кэрри удивлённо спрашивала Лору, почему она застыла на месте, а папа звал:

— Сюда, девочки! Здесь угощают бесплатным лимонадом!

Бочки с лимонадом стояли на траве вокруг флагштока. Несколько мужчин ожидали, когда подойдёт из очередь напиться из жестяного черпака. Напившись, каждый передавал черпак следующему, а сам шёл к лошадям и коляскам, стоявшим возле беговой дорожки.

Лора и Кэрри стояли немного поодаль. Но человек с черпаком их заметил и передал черпак папе. Папа зачерпнул из бочки лимонад и дал напиться Кэрри. Бочка была полна почти до краёв, и на поверхности плавали ломтики лимона.

— Тут очень много лимонов, — отметил папа. — Лимонад, наверно, очень вкусный.

Кэрри пила медленно, глаза у неё округлились от удовольствия — она ещё никогда не пробовала лимонад.

— Его только что приготовили, а воду взяли из гостиничного колодца, так что он свежий и холодный, — сказал папе один из стоявших вокруг мужчин, а другой заметил:

— Всё дело в том, сколько туда положили сахара.

Папа снова наполнил черпак и протянул его Лоре. Она уже однажды пробовала лимонад на дне рождении Нэлли Олсон в Миннесоте, когда была ещё маленькой. Но этот лимонад был гораздо вкуснее. Она выпила всё до последней капли и поблагодарила папу. Просить добавки было бы неприлично.

Когда папа выпил свою порцию, они пошли по измятой траве к толпе, собравшейся у беговой дорожки. Чтобы сделать беговую дорожку, в прерии срезали и убрали весь дёрн. Получилось ровное кольцо. Внутри и вокруг кольца трепетали на ветру степные травы.

— Хелло, Боуст! — крикнул папа.

Мистер Боуст только что приехал в город, а миссис Боуст, как и мама, предпочла остаться дома.

На дорожку вышли четыре лошадки — две гнедые, серая и чёрная.

— Ты бы на кого поставила, если б захотела биться об заклад? — спросил Лору мистер Боуст.

— На чёрную! — воскликнула Лора.

Кожа чёрной лошадки блестела на солнце, а шелковистая грива и хвост развевались на ветру. Она потряхивала изящной головой и переступала с ноги на ногу.