Долги дьяволов

Они бросились вперед. У Джима чесалась спина: он все ждал, что в нее вот-вот вонзится пуля или стальной дротик. Но он предполагал, что у Тайкуса есть идея. Этот Дон не стал бы устраивать такого сложного представления, если бы не хотел, чтобы они по достоинству оценили его труды. Так что время было. Весь вопрос в том, сколько. А вдруг его не хватит?

Они поравнялись с пультом управления кранами. Джим с подступающей к горлу тошнотой смотрел, как Рик Кидд в центре зала подергался еще немного и обмяк.

- Эй, куда! Рано еще, черт бы тебя побрал! - вскричал голографический Дон.

- Тайкус! Что бы ты там ни задумал, давай скорей! По-моему, время вышло.

- Уже!

Тайкус стоял у пульта, пытаясь сообразить, какая из кнопок, чем управляет. Наконец буркнул: «А, какая, к черту, разница!», и хлопнул по одной из них.

Станция содрогнулась. Джим потерял равновесие и удержался на ногах исключительно благодаря тому, что ухватился за пульт - как и сам Тайкус. Голограмма, по счастью, мигнула и потухла: видно, проектор опрокинулся.

Откуда-то сверху донесся гневный вопль и грохот выстрелов. Тайкус ткнул еще одну кнопку, еще одну, потом ухватился за джойстик и принялся беспорядочно ворочать им в разных направлениях. Джим сообразил, что он делает: Тайкус крушил станцию с помощью кранов. Похоже, что в качестве отвлекающего маневра оно действовало неплохо.

Разумеется, при условии, что один из кранов, в самом деле, не прошибет стенку станции, выпустив из нее весь воздух.

Выстрелы становились все беспорядочней и наконец умолкли. Дон пытался занять более выгодную позицию.

Джим повернулся и бросился к центральной панели управления. На ней светилась целая россыпь голубых сигналов тревоги. Джим принялся торопливо ее изучать. Секунды неумолимо убегали прочь, напряжение росло. Двери, где же двери? Они…

- А, черт!

Он яростно саданул кулаком по панели, вне себя от разочарования.

- Ну, что там еще? - крикнул Тайкус через весь зал.

- Он забрал главный ключ! Без него вообще ничего нельзя сделать. Ничего!

Пауза.

- А-а…

Джим чувствовал, что еще немного - и он не выдержит. Неожиданное предательство Черепов; внезапный ужас Тайкуса; зрелище страданий и смерти человека, который был ему небезразличен, который был его соратником - другом, другом, черт побери! - и это кошмарное ощущение зверя, пойманного в ловушку…

- Нам отсюда не выбраться! Понимаешь, Тайкус? - воскликнул он, чуть не крича от ужаса.

- О да, я все прекрасно понимаю! - откликнулся голос Дона. Еще один кран врезался в стенку станции, заставив ее содрогнуться. Со всех сторон доносился скрип и скрежет: детали оборудования срывались с мест и носились туда-сюда. Тайкус развернулся на голос и дал очередь.

Раздался хохот Дона, раскатистый и торжествующий.

- Все, «Небесные дьяволы», отбегались, отлетались! - насмешливо произнес он. - Дружки ваши страшно мучились. И вас ждет то же самое!

Джим тоже развернулся на голос, выстрелил, перезарядил, выстрелил снова. Заряды для пистолета быстро кончились, и он перешел на свой любимый «кольт». Несмотря на то, что из револьвера он стрелял редко, просто держать эту штуку в руках и то было приятно. Это его подбодрило. «Кольт» всегда приносил ему удачу. Целясь и стреляя, он невольно расплылся в улыбке.

Станция наполнилась звуками пальбы и хохота. На другом конце этажа что-то вспыхнуло, и к голубому свечению аварийных сигналов присоединился неровный рыжий отсвет пожара. Шипели и сыпались искры, по залу пополз едкий дым.

Клац-клац-клац!

В «кольте» кончились патроны.

Джим опустил револьвер. Ему сделалось дурно.

Неужели все так и закончится? Свинство какое… Стать жертвой предательства и погибнуть в ловушке, застреленным каким-то психом. Какая… идиотская смерть. Абсолютно не героическая.

Иезекииль Дон спрыгнул с галереи, взмахнув полами плаща, подобно черным крыльям. Красиво приземлился в клубах дыма и медленно выпрямился. На голограмме он выглядел устрашающе. Но сейчас, когда вокруг его высокой фигуры плясали оранжевые и синие огни, сверкая на металле руки и на металле оружия, он показался Джиму воплощением самой Смерти. Он целился в них из пистолета, и они медленно подняли руки вверх. Джим осознал, что они с Тайкусом оба дрожат.

В своей киберруке Дон сжимал пульт от голокамеры.

- Мистер Финдли, мистер Рейнор, улыбайтесь, вас снимают! Я создал обширную коллекцию записей своей работы, так что я в любое время, когда мне заблагорассудится предаться воспоминаниям, могу посидеть и полюбоваться каким-нибудь из прошлых эпизодов. Хотя, по правде говоря, любоваться там пока особо нечем. Помнится, до сих пор один только Фик устроил мне достойное шоу. Хобарт ослабела от старых ран, а Рик Кидд чересчур быстро скопытился - я и распробовать не успел.

Джим представил, как этот мерзавец мучил Хайрема Фика и Клер Хобарт, и сквозь его страх пробился гнев. Он изо всех сил уцепился за этот гнев. Гнев помогал очистить разум от парализующего безрассудного ужаса.

- Но от вас двоих я жду чего-то большего, прежде чем опустится занавес, - сказал Дон. - Может, потанцуем?

Он прицелился в ноги Тайкусу.