— Ай-ай-ай, — раздался глухой стеклянный голос Василиска, — минус напарник, минус хранитель, минус оружие. Как дальше биться, ходок?
Презрительно на него посмотрев, Сареф протянул руку в сторону замороженного Бреннера и приказал:
— Каезин!
И руна на возврат сработала! Арбалет исчез из ледяной ловушки и снова появился в руках Сарефа.
— Я найду противодействие на любой твой ход, — с вызовом сказал он Василиску.
— Вот как? — удивился змей, — неплохо. Что ж, продолжим…
С этими словами он начал сиять ярким светом, и Сареф, Кейя и Эргенаш бросились в разные стороны, справедливо решив, что это не сулит им ничего хорошего…
Глава 1.16
Глава 16.
Яркая вспышка породила очередную волну холода, которая разнеслась по всей пещере. Эргенаш, бросившийся влево, прокрутился вокруг своей оси, используя умение на отклонение магического урона. Кейя, отпрыгнувшая назад, вызвала огненную плеть и каким-то образом сумела закрутить её вокруг себя. И сразу после этого она убрала катану в ножны и в ловком акробатическом жесте прижалась к земле, вероятно, снизив урон настолько, насколько это возможно. Сареф же, уклоняясь в правую сторону, вызвал Системное окно:
Сгустком энергии он прошёл через волну и, ощутив лёгкое эхо боли, материализовался. Перед ним тут же вспыхнуло Системное окно:
Сареф лишь кивнул про себя. Именно на это он и рассчитывал. В форме тёмного сгустка он блокировал 100% физического и 90% любого другого урона. Поэтому, дав себя ранить, он снова повесил на Василиска метку с промахами.
Эргенаш, понимая, что после такой сильной атаки даже существо уровня Василиска должно переждать какой-то откат, снова рискнул использовать свою способность на серию ударов кулаками. Впрочем, это почти не помогло: Василиск мгновенно свернулся в защитное кольцо, закрывая уязвимые места в виде головы и кончика хвоста, и потому Эргенаш лишь бессильно молотил кулаками по его крепкой шкуре. Эх, ему бы сейчас на кулака, да хотя бы простую пару шипастых кастетов…
Пользуясь недолгой передышкой, Сареф вслушался в свой разум. Хим, несомненно, был жив, и он интенсивно регенировал, но прямо сейчас его вызывать явно не стоило, он всё ещё слишком слаб. С другой стороны, теперь это не помешает ему использовать все преимущества своего арбалета.
Перед ним снова появились три арбалета, и он, подбросив в воздух Каезин, схватил Эвр и направил в Василиска поток тьмы. Урона он наносил не очень много, но Сареф добивался и не этого. Каждую секунду использования оружия ему засчитывало 2, а то и 3 критических удара от потоковой атаки. И Сареф с облегчением увидел, как его запас выносливости пополз вверх.
Кейя же, кажется, нашла новый способ использования своего оружия. Во время очередного рывка пламя на катане внезапно погасло, но Сареф даже без Глаза Снайпера сумел разглядеть, что воздух вокруг её оружия словно расплывается. Значит, Кейя убрала провоцирующее пламя, но оставила лезвие катаны раскалённым. И в следующий момент…
Её оружие прошло сквозь шкуру Василиска, как нож сквозь масло. Тот взревел от боли, и, развернув свои кольца, повернулся в сторону Кейи и, щелчком хвоста сбив девушку с ног, направил в неё ледяной луч. Вот только Сареф весьма своевременно откатил перезарядки умений и запас выносливости. Поэтому:
Он разом использовал две составные седьмого умения. Кейя оказалась в сияющей защите, о которую бессильно разбился ледяной луч, а по шкуре Василиска пошли волны, словно бы его что-то сжимало. Впрочем, Сареф не ожидал, что ему удастся обездвижить Василиска. Да, у него уже было под 50 Силы воли, и коэффициент обездвиживания уже был равен двум, но существо уровня Василиска вряд ли имело всего лишь одну сотню Силы Воли.
Однако Василиск оказался расторопнее, чем ожидал Сареф. Резко развернувшись, он снова атаковал своим хвостом, и Сареф получил сокрушительный удар в живот. Он не удержал арбалета в руках и должен был вот-вот врезаться в усеянную ледяными шипами стену, как вдруг… его подхватил хвостом сам Василиск. И, подцепив его за горло, притянул к своей морде… после чего его глаза вспыхнули чёрным светом. Сареф слишком поздно понял, что змеи-василиски умеют делать с помощью взгляда, и не успел закрыть глаза. В тот же момент его голову пронзила страшная боль, словно бы ему в мозг через глазницы вонзились две раскалённых металлических спицы.