Долгие прогулки. Практический подход к творчеству

Если не можешь сказать правду о себе, никогда не скажешь ее о других.

Вирджиния Вульф

О художниках судят не так, как о многих других. Нам платят за калибр работы, именно он играет роль в долгосрочной перспективе.

У нас, художников, есть «встроенный счетчик Гейгера», который пищит громче и четче по мере приближения к первоклассному золоту высшей пробы, то есть к работе на вершине нашей формы. Поскольку это устройство внутри, его не так-то просто одурачить престижностью или непрестижностью того или иного места. Оно определяет лишь качество. И приближаясь к подлинной вещи, распознает ее. Вот так просто оценивает художник. Хорошо ли это? Слава, деньги, престиж – ничто из этого не способно обмануть внутренний измеритель совершенства. Его работа основана на простом факте: художники уважают настоящее творчество – и себя, когда им занимаются.

Знаменитый скрипач Стефан Граппелли заметил как-то: «Великий импровизатор похож на священника, который говорит только со своим Богом». В каком-то смысле все художники похожи на священников, поскольку прислушиваются к голосу вдохновения, стремятся к совершенству и сами способны контролировать себя, причем лучше любого босса или системы премирования. Идя наперекор творческим идеалам, мы противоречим сознанию художника, и становится очень некомфортно.

Позволив себе то, что называется «рисовать по цифрам», мы становимся скептиками и циниками. В каком-то смысле начинаем обманывать людей. Смотрим вниз на аудиторию и размышляем: «Если дать им то, что они привыкли потреблять, можно одурачить». Значит ли это, что мы должны постоянно и намеренно разрушать шаблон? Нет, если сделать первый акт в два раза длиннее обычного, он окажется слишком долгим, чтобы публика могла выдержать его, не почувствовав дискомфорта, – если вообще сможет высидеть. С другой стороны, первый акт, который искусственно прерывается антрактом, хуже того, который «сам» слышит, где можно прерваться, и «сам» находит длительность, идеально подходящую именно для него.

Честно, я думаю, что если хочешь быть писателем, придется учиться благоговению.

Энн Ламотт

Мы, художники, вынуждены постоянно балансировать. Мы одновременно и знаем, как «принято» делать, и ищем наилучший вариант в каждом конкретном случае. Если игнорировать вообще все обычаи, бунт окажется настолько же деструктивным и нарочитым, как и слепое соблюдение правил, да еще обернется циничным расчетом: ага, если все сделать правильно, получится не очень хорошо, потому что будет похоже на «как всегда».

Так и рождаются скептики. А еще такое отношение приводит к появлению ужасного гибрида – художника, бегущего по лезвию бритвы. Он приспособился к существованию в такой отравленной среде и при этом продвигает выгодный ему миф, что его приспособление нормально и «настоящий» художник выживет всегда. Ерунда. Такие люди, как правило, появляются на вечерних ток-шоу и рассказывают о своих подвигах и отчаянной храбрости на полях корпоративных битв, о «Звездных войнах» киностудий и суперагентах – то есть о чем угодно, только не о творчестве. Это искусственно раздутые деятели, усиленно продвигающие себя и усиленно продвигаемые СМИ, причем они способны подавлять истинных художников, не обладающих такой пробивной силой.

В тех культурах, где творчество вплетено в ткань повседневной жизни, тихие люди могут заниматься им без опаски. В США художники относятся к видам, находящимся в опасности. Грантов выделяется все меньше. Признательность публики получить все сложнее. Слишком много власти сосредоточено в руках слишком немногих, и критики заслонили собой зрителей, слушателей и читателей.

В итоге многие одаренные художники, напуганные происходящим и не уверенные в способности выжить в такой обстановке, совсем падают духом, позволяя темным тучам уныния накрыть их творческий ландшафт. А что остается? Они могут слишком долго оставаться в тени, поскольку лишены поддержки – тех самых друзей «до, во время и после», способных помочь дождаться момента выхода в центр сцены. Многие ситуации в публичном искусстве болезненно отражаются на художниках. Мы учимся с ними справляться, но это не очень-то легко. В современном обществе душа художника должна вырабатывать антитела, как это делает организм, столкнувшийся с опасной болезнью. Не всем удается. Многие отличные художники на этом пути терпят неудачу.

Если вы не рискуете всем, то рискуете еще большим.

Эрика Йонг